Юркины Бумеранги (сборник). Тамара Михеева

осторожно открыл один глаз и увидел рыжее и кудрявое, а потом еще умные карие глаза, а потом пес положил лапы ему на колени и тихонько тявкнул.

      Родители долго удивлялись, охали, ахали, не могли понять, но никто, конечно, не мог сказать про чудесную новогоднюю игрушку, что это «чудище» и «образина».

      – Ладно, – вздохнула мама, – пусть остается, все-таки Новый год. Но имей в виду, Георгий, что гулять с ним будешь сам!

      – Буду! – не веря своему счастью, сказал Гошка.

      И в этот же миг с ветвей елки сорвался ало-золотой живой попугай.

      Лодка в больших камышах

      Летние истории

      Рядом с детским оздоровительным лагерем «Дружба» есть маленькое озеро. Только об этом почти никто не знает. Оно прячется за лесом, укутанное большими, в мой рост, камышами. Я сюда приходила рано утром, до подъема, садилась на нос старой лодки, наполненной коричневой озерной водой наполовину, и писала дневник. Потому что отчет по практике – дело, конечно, хорошее, только не все для этого отчета подходит. В него про Ваську не напишешь, и про Маринку с Семёном никто читать не будет, а про бойкот скажут: «Как ты допустила? Ты же будущий педагог!» Дневник ничего такого не скажет. Молча стерпит, только страницами прошуршит, если от внезапной волны качнется старая лодка, которая, будто маленький остров, прятала меня от всего света. Под шорох камыша и шепот страниц хорошо пишется о том, что для отчета не годится. Вот я и записываю в тетрадку свои не-отчетные истории.

      Васька

      История первая

      Ночные разговоры

      Я читала. В открытое окно лился свет огромной луны и фонарей. Фонари стояли у каждого корпуса, высокие, старинные, в чугунном наколпачнике, они делали лагерь похожим на старый город. Больше ничего особенного в этом лагере и не было. От фонарей и луны было светло, и я не зажигала в холле свет. Три часа ночи. Лень читать и спать охота. Пора уже ложиться. Все равно они давно уже спят.

      Будто в ответ на мою смелую мысль, на мальчишеской половине скрипнула дверь, и зашлепали босые ноги. Силуэт с растрепанной шевелюрой не узнать было невозможно.

      – Далеко собрался, Василий? – поинтересовалась я.

      Васькина тень на стене дернулась, но он, видимо, тут же понял, что сбега́ть – себе дороже, а прятаться – бесполезно. Да и зачем? Началась наша привычная игра.

      Васька вздохнул и соврал:

      – А я… это… в туалет.

      – Потише, – попросила я. – А что, ваш туалет не работает?

      Я знала, что там все в порядке, и Василий это тоже знал.

      – Ну Ма-а-аша… Я время хотел посмотреть, а там темно.

      «Ну-ну, – мысленно покачала я головой, – не умеешь врать, Васенька!»

      – Иди сюда.

      – А чего? – ощетинился тут же Васька.

      – Да ничего. Я тоже время посмотрю. Мои остановились.

      Васька засопел, пряча руку за спину, и пробормотал, почти сдаваясь:

      – А мои тоже… ну… тоже сломались.

      – Вася, тебя в школе учили, что врать нехорошо?

      – Не-а, – дурашливо ответил он и подошел.

      – Садись, –