Юркины Бумеранги (сборник). Тамара Михеева

Ах, Варенька, почему я не художник? Какая вышла бы картина!

      – Каждый человек художник, – строго сказала Варя. – Вот хоть у Альки спроси, уж она-то знает!

      Но Алька спит и не слышит. Ей снится залитый светом каток, и медные трубы, и дама в шляпе, и дворник Алексей Петрович, и поезд, в котором скоро приедет папа. Поезд поет веселую песенку: тук-тук, тук-тук, тук-тук… И в такт этой песне стучит Алькино сердце, и стук его еле слышно отдается в огромном рояле.

      Летательные конфеты

      Сегодня утром, часов в семь, ко мне заглянул Лось. Прямо в окно заглянул, отодвинув занавеску. И говорит:

      – Уважаемая, там у вашей калитки явно что-то затевается.

      А потом еще и листик герани сорвал и давай жевать. Герань от такого нахальства с подоконника спрыгнула и под стол спряталась.

      Я дала Лосю сахару, а сама думаю: «Ну что они опять могут затевать? Вроде бы все уже было: подлодку строили, с парашютом прыгали, на охоту ходили, лягушек дрессировали, шпионов ловили, вигвам мастерили… Даже вспомнить всего не могу. Пойду лучше кусок хлеба с маслом съем!»

      Съела. Не помогло. Лось задумчиво жевал жимолость с куста.

      А они затевают. Вот стоят перед калиткой и явно так – затевают. И ведь знаю, что бесполезно сейчас встревать, – все равно сделают, что затеяли. Надо, пожалуй, спрятать мечи и сабли, а то рыцарями они еще не были. И шпаги с мушкетами, наверное, тоже лучше убрать.

      Перед завтраком я решилась выйти на крылечко. Лось уже добрался до простыней, которые сохли во дворе, и меланхолично их пережевывал. На крыльце сидела Жужка. Грустная.

      – Чего ты, – говорю ей, – сидишь? Не затеваешь ничего?

      – Дураки они, – проворчала Жужка.

      Грустно-грустно проворчала. Вообще-то Жужка так грустно ворчать не умеет. Я сразу подумала: «А не задумали ли они игру в превращения друг друга в друг друга, и это вовсе не Жужка, а, например, Тит?»

      – Не берут, – объяснила Жужка.

      – Не имеют права. По правилам затевать надо всем вместе.

      – Они правила поменяли.

      Похоже, Жужка сейчас заревет. Не может быть. Жужка реветь не умеет – не так устроена.

      – Правила изменили, правила! – заверещала с перил тощая и противная сиамская кошка. (Вот когда они ее успели затеять? А я даже не заметила!)

      Я, конечно, все понимаю, но правила менять! Это вообще что такое творится!

      – Пойдем, Жужка, конфет поедим.

      – Пойдемте.

      И мы пошли есть конфеты. Шоколадные.

      – Мы летать затеяли.

      Вот здо́рово! Только этого мне не хватало!

      – И сделайте, Мари-Иванна, нам внизу поля подходящие, и чтобы реки, и леса…

      – Чтобы красиво…

      – А я хочу выше самолета…

      – И сончас сегодня отменяется.

      – Ну конечно! Ни за что! – возмутилась я. – Сончас – это святое! Я не разрешаю!

      – Ну Мари-Иванна…

      – Ну любимая-милая-хорошая-самая-лучшая Мари-Иванна…

      Ох,