Фонарик Лилька. Юлия Кузнецова

нас юбилей с ним. Подарил кольцо. Такое модное, типа из серебра. Очень простое. Ну я и решила, что это знак. Точно, знак. И говорю ему…

      «I want to get away! I want to fly away!..»

      Я нажала на кнопку «отбой».

      – Я говорю ему: «Серёнь… давай, может…» А потом спохватилась, что будет как в программе «Давай поженимся!». Стала по-другому фразу строить. Начала подводить: мы, типа, встречаемся сто лет. И в Москве уже не первый год. Давай, может..

      «I want to get away!..»

      – Да что это! – прорычала я. – Не разговор, а бег с препятствиями!

      – Ответь, – предложила Лариска, – а я пока молочный улун заварю молодому человеку.

      Парень, напоминавший Фродо из «Властилина колец», покосился на меня с опаской.

      – Ну чего тебе? – процедила я в трубку.

      – Галя, – громко прошептала Лилька, – вы только не бросайте трубку! Я не шучу. Мне правда очень-очень нужен лифчик. У вас… просто… нету запасного?

      – Зачем тебе? – обалдело спросила я. – Почему ты мне звонишь, а не маме?

      – Я не могу… – всхлипнула Лилька. – Она… она на работе занята. А мне надо как-то из школы выйти.

      – А что, без лифчика не выпускают? – фыркнула я, и «Фродо» еще больше на меня вытаращился.

      Я отвернулась к огромным стеклянным банкам, стоявшим на витрине, в которых хранились кофейные зерна.

      – Нет, – сказала Лилька отчетливо, – они сказали: если я не покажу, что он у меня есть, то они меня не выпустят из школы.

      – Кто – они? – спросила я, чувствуя, что у меня начинает сосать под ложечкой от неприятного ощущения под названием «придется идти и разбираться».

      – Ну, девочки.

      – Ну покажи им!

      – Я не могу! У меня его нет!

      – У-у! – взвыла я. – Ладно. Слышишь? Я сейчас приду.

      – Принесете лифчик? – обрадовалась Лиля.

      – Нет. Просто скажу этим твоим дурам…

      – Тогда не надо, – перебила меня Лилька. – Извините, что побеспокоила. Простите. Правда, не надо. Честно.

      И повесила трубку. Вот ведь, а!

      «Ну и прекрасно!» – сказала я «Молочному этюду», чьи зерна хитро поблескивали при свете лампы дневного света.

      – И что? – спросила Лариска за моей спиной.

      – Ты про что? А, ну да… И я ему говорю: «Давай мы будем жить вместе?» Он как-то неуверенно кивнул. Надо было мне остановиться. Но меня ж несло! Как тебя – на твою крашеную скамейку. Я добавила: «Только ты ж моего папу знаешь. Он мне в жизни не разрешит, если мы не оформим… ну…»

      – Ой, мамочки!..

      Этот бабий вздох совсем не вязался с Ларискиными фиолетовыми волосами, но в этом была она вся. Сочувствовала умеючи.

      – Ну, в общем, он тут отвернулся и сказал, что не готов. Что хочется профессию освоить, разобраться с жильем… Дальше не помню. А-а, Настьку еще приплел!

      – Племянницу?

      – Ну да. Говорит, жениться надо, когда детей хочешь завести. А он еще не готов, мол. Мол, Настька ему весь мозг выедает, когда сестра ему ее подкидывает.

      – А ты готова, что ли, к детям?

      – Я – да, – уверенно сказала я, – конечно! Ну а что толку теперь?.. Я разревелась, как идиотка. Мы на улицу вышли, а я все плакала. Всю