Сатурналии последнего тысячелетия. Георгий Азановский

для победы хватит и этих десятков тысяч храбрых мужчин.

      Однако наивные и честолюбивые смутьяны крайне недооценили мощь Рима. Очень скоро перед ними распахнулись его ворота. Однако их открыли не для того, чтобы впустить осаждающих город и примириться с ними, а для решающей и страшной битвы.

      Едва только центурии римских солдат, вышедших на бой с мятежниками, стали появляться из городских стен и выстраиваться в боевом порядке, у бунтовщиков и их командиров окончательно исчезли иллюзии о своей возможной победе.

      Вслед за закованными в броню солдатами, из городских ворот на большую площадь перед городом с железным грохотом выехали стальные гиганты-машины. Как и солдаты, они были покрыты непробиваемой броней, а их большие орудия, стреляющие разрывающимися стальными ядрами, были нацелены прямо на неровные шеренги восставшей армии. В конце устрашающего построения римской боевой машины, из городских ворот, не спеша, восседая на белом гордом коне, на поле боя выехал сам командующий главными военными силами империи Гай Сицилийский.

      Без каких-либо обращений и воззваний к мятежникам, преданный императору полководец поднял свою руку в белоснежно белой перчатке вверх и приказал своему войску начать атаку.

      Ни храбрость, ни отчаянье, ни оправданная злоба не могли возместить собой храбрым и отчаявшимся бунтовщикам отсутствие у них крепкого обмундирования (их доспехи истрепались в долгих походах и в кровопролитных сражениях с варварами), а также боеприпасов и мощной боевой техники.

      В течение шести часов все было кончено. Сражение с некогда великими полководцами Римской империи было выиграно самой империей. Несколько десятков тысяч храбрецов, из числа решившихся бросить вызов своей родине были убиты. Выжившие либо предпочли бежать, либо сдаться в плен. Последних было немного. Ибо римские солдаты уже давно усвоили урок, что их главный повелитель не милостив к изменникам.

      Что касается Сципиона Разрушителя, Марка Кентурия и Гая Сирийского, то, несмотря на свой крепкий триумвират, эти доблестные мужи разбежались в разные стороны, едва почуяв, что час их кончины близок. Однако долго им прятаться не пришлось. Зная, что от гнева и власти римского императора спрятаться невозможно нигде, они предпочли покончить с собой самостоятельно, не дожидаясь своей поимки и последующей унизительной экзекуции на улицах Рима.

      Так закончился второй крупный бунт римских полководцев против своего императора. Едва Август Гней Юлиус получил известия о том, что тела всех трех заговорщик найдены мертвыми, он поспешил на Форум и велел собрать толпу у его подножия.

      Не жалея своего красноречия император объявил умерших главарей восстания изменниками богов и самого Рима. Себя же, в присутствии многотысячной возбужденной и готовой к затяжному празднику толпы, он объявил победителем азиатских варваров. За этими словами владыки последовали бурные и неутихающие овации городской черни, а сам растроганный