Иларiя. Роман-предведение. Алексей Вячеславович Морозов

и получилось.

      Почти все, что Баранов знал о жизни, – это война. На нее он и возвращался, но уже совсем другим. Раньше он сражался за Россию, может быть, и обезличенно. Теперь Родина персонифицировалась в конкретную женщину. Тайна, которая, как он считал, была между ними, словно делала их ближе. Он не знал, встретятся ли они еще или нет, но он ощущал, что «его» женщина нуждается в защите. Это желание защитить свою любовь было такое сильное, что Баранов ощущал его физически. Певец IМировой войны, Сергей Копыткин, написал по этому поводу:

      Он возвратил свой жар душевный

      Из обагренных кровью мест.

      Сиял торжественно и гневно

      На нем Георгиевский крест.

      Глаза огромные глядели

      Куда-то в сердца глубину.

      Он мне сказал: «На той неделе

      Я возвращаюсь на войну…»

      Провоевав еще почти год, изведав горечь поражения, позор отступления и бесчисленные жертвы своих товарищей, в одном из боев поручик Баранов был тяжело ранен и отправлен санитарным поездом в Москву.

      С этого момента, мои уважаемые читатели, автор и начал свою историю.

      Когда Илария вошла в операционную, где Баранову только что удалили омертвелые части тела, хирург, весь забрызганный кровью, сказал: «Матушка, распорядитесь положить его в комнату около морга, до утра не доживет. Глубокая гангрена. Даже ампутация не поможет». Взглянув на поручика, Илария поразилась выражению страдания на его лице.

      – Нет, он будет жить, – решила (правильнее было бы сказать «решилась») она.

      Всю ночь Илария на коленях молилась перед иконой Казанской Божией Матери около койки, где бредил умирающий. А Баранову всю ночь казалось, что он карабкается на высокую гору и приближаясь к вершине, падает обратно к подножию. Этот скорбный путь повторялся снова и снова. Все его тело покрылось ранами от камней, по которым он катился вниз. Вдруг какая-то женщина в черном платье прошла около него наверх. Баранов бросился за ней. Около самой вершины он опять стал скользить вниз. Женщина обернулась и подала ему руку. Он узнал Иларию и вместо того, чтобы схватиться за нее, стал целовать ей руку. Они замерли, не двигаясь ни вверх, ни вниз. Тогда на вершине горы возник столб света и в нем поручик увидел Богородицу. Она смотрела на окровавленного Баранова и плакала. Там, где упали ее слезы, камни расплавились и образовали ровный путь к вершине. Илария подтолкнула его, и поручик медленно пошел по дороге из расплавленных камней. Резкая, нестерпимая боль прожигала его с ног до головы. Тогда он каждый шаг стал предварять криком «Люблю!» крикнет «Люблю!» и сделает шаг, крикнет и шагнет. Так и дошел до вершины.

      Тонкая полоска сознания, как утренний рассвет, пробудилась в нем и заставила открыть глаза. Баранов увидел неземной красоты женщину, склонившуюся над ним. Первые лучи солнца создали нимб над ее головой. Поручик на секунду подумал, что умер, и ангел спустился к нему, провожая на небеса.

      – Как Вас зовут,