Вокруг Солнца на земном шаре. Альманах. Татьяна Евгеньевна Помысова

Вокруг Солнца на земном шаре

      Дорогой читатель! Этот сборник – как путешествие по огромному миру – похожий на цветочное поле, на теплый ковер-самолет из пестрых лоскутков. Он очень уютный, этот ковер, есть на нем любые картины – о любви и боли, о счастье и грусти, о старых и молодых, о детях и взрослых, и о братьях наших меньших. Есть в нем проза, и есть стихи.

      Читайте с удовольствием и мечтайте! Летайте на нашей планете вокруг Солнца вместе с нами!

Составитель сборника,Татьяна Помысова [email protected]

      Стелла Синякова

      Что такое – человек повзрослел? Может быть, он просто перестал обращать внимание на одуванчики? Почти с каждым это когда-нибудь происходит. Если, конечно, он – не поэт. Или садовод. А ведь они – есть! И, до чего же мимолетно и быстротечно время их цветения! (О, включился поэт.) Но, шутки – шутками, а – оглянуться не успеешь – только что утром, спеша на работу, проезжаю мимо городской лужайки, а там они – по-детски просыпаются, нехотя, медленно и доверчиво разжимают лепестки и раскрываются, показывая радостную, желтую, как цыпленок или яичный желток, сущность. А пройдет день-два или чуть больше (вот видите, даже не знаю, сколько именно они живут) – и вместо юных одуванчиков на том же месте стоят седые старички с просвечивающими сквозь белые пушинки головами… Потом – подует ветер…

      Сколько же цветут одуванчики? Можно, конечно, залезть в интернет или справочник… И плевать, что мы-то знаем, – на самом деле они не умирают. Во всяком случае – так быстро. Они только отцветают. И в земле крепко сидят длинные корни (извиняюсь, фиг, выдернешь), а снаружи – сильные вытянутые и изрезанные лопушки листьев. И знаем, что вся эта лирика – процесс размножения… А цветы все шепчут, осыпаясь и уносясь по ветру легкими-прелегкими, мягкими, белыми обрывками-парашютиками: «Такая уж она коротенькая, как недоговоренное словечко, – наша одуванчиковая жизнь…»

      И – поди пойми, что тут – правда, то или это.

      Первое мая

      Этот настырный мир сводит меня с ума.

      То он бросает в угол, в вину и в дрожь.

      То по весне – а как, – не пойму сама, —

      Щебет по мозгу долбит: «Еще живешь!»

      Как-то безумно радостно все внутри.

      Днем – листва – до одури зелена.

      Ночью – мягким шепотом фонари

      Манят гулять. И, – вот оно, – не до сна…

      Клейким листочком май подлетел впритык,

      Просто – лицом к лицу. Даже из окна.

      Дерзостный вопль внутри? Или птичий крик?

      Что ты творишь? Опомнись, моя Весна!

      Надо уладить тысячи важных дел.

      Долг. И желанье – тоже. Я так хочу!

      Эй, канцелярия неба! В какой отдел

      Мне обратиться? А, поняла… Молчу.

      Будет – не будет… Небо – ну как цветок.

      А погадать на радуге – выйдет «нет».

      Где он, мой неразгаданный лепесток?

      Да и хочу ли я получить ответ?..

      Чудак

      Он жил. Он был немного циник.

      Он пустоту ловил в мешок.

      Играл. Не в шахматы. Ботвиник

      с такой фантазией не мог

      Проникнуть в мир, где нет былого,

      где нет реальности и пут,

      Где только – мысль, и только – слово,

      создав его за пять минут.

      И речь его была туманна,

      точна, но сбивчива, быстра.

      Он выглядел немного странно —

      как клоунады мастера:

      Высок, сутул и скособочен.

      Казалось, на ходу дремал.

      И этот образ был упрочен

      усмешкой, что он не снимал.

      Но там, внутри, заоболочен,

      под диким панцирем, в тиши,

      На самой тихой из обочин,

      горел цветок его души.

      На самых нежных, тонких струнах,

      на нотах радостей и бед,

      На вдохновении – у юных оно нежно,

      как лунный свет, —

      Играл, но только очень тихо,

      волшебной силы музыкант.

      А мозг кипел. Безумно, лихо,

      и все сплавлял в один талант.

      И вот, когда строки коснувшись,

      он вышел, капельку прямей,

      Заговорил… весь зал, очнувшись,

      внимал. Актер, так ты умей!

      Ведь не сумеет.

      Так попасть, так в суть, в характер,

      в жизнь и в точку…

      При этом духом не упасть,

      все сделать четко, в одиночку,

      У нас нутро перевернуть

      известной и знакомой строчкой…

      Ни