Фермуар последней фрейлины. Наталья Александрова

интонации, он проговорил, как бы ни к кому не обращаясь:

      – Пришли тут какие-то… видишь ли, поговорить им охота… разговор у них…

      Тут же стена с ключами отодвинулась в сторону, и из-за нее появился огромный детина в пятнистом комбинезоне, с низким лбом и приплюснутым носом.

      – Это кто тут тебе мешает, дядя? – спросил он высоким, почти детским голосом. – Эти, что ли?

      – Эти, Тимоша! – поддакнул хозяин.

      Тимоша набычился, шагнул к прилавку. В руке у него обнаружилась тяжелая монтировка.

      – А ну, валите отсюда!

      В то же мгновение хозяин мастерской ловко вытащил откуда-то из складок своего халата большой черный револьвер и проговорил, обращаясь к незваным гостям:

      – Слышали, что вам мой племянник сказал? Имейте в виду, повторять он не будет…

      В ту же секунду произошли некоторые неожиданные события. Один из бородачей с необыкновенной для его комплекции ловкостью перемахнул через прилавок, схватил Тимошу за шею и оттеснил его к стене. Тимоша взревел, как раненый медведь, высвободил руку с монтировкой и занес было ее для удара. Но бородач ткнул его куда-то в бок, и Тимоша беззвучно осел на пол.

      Тем временем второй бородач тоже перебрался через прилавок, молниеносным ударом выбил из руки хозяина пистолет и заломил его руку за спину.

      – Что же вы творите, паршивцы? – обиженным, но вовсе не испуганным голосом проговорил хозяин. – Вы что же беспредельничаете? Меня обижать нельзя, это для здоровья вредно. Я вас где угодно достану… а за Тимошу я вам отдельно заплачу!

      – Не бойся, Вазелин, ничего твоему племяннику не сделается! – примирительно ответил бородач. – Полежит немного и оклемается. И тебе мы ничего не сделаем…

      – А я и не боюсь! – раздраженно огрызнулся старик. – Я уже давно никого не боюсь! Это вам меня бояться надо! Вы мое имя знаете, значит, знаете, что связываться со мной опасно!

      – Не кипятись, Вазелин! Мы же сказали, что хотим с тобой поговорить, а ты сразу в бутылку полез…

      – Об чем же это вы говорить хотите?

      – Ты два года назад сережки одни принял… простенькие такие… так вот, нам желательно знать, куда ты эти сережки сплавил, и где они сейчас находятся.

      – Два года наза-ад! – протянул старик. – Да где ж мне такую давность упомнить? Я же за эти два года столько всякого рыжья принял – мама не горюй!

      – А ты постарайся, дядя! – мягко проговорил бородач. – А то, при всем уважении, мы у тебя здесь такое устроим – за месяц не приберешься! И племяннику твоему пару костей переломаем, придется ему на костылях передвигаться… или, может, без переломов обойдемся – прижжем его утюгом…

      – Откуда же вы вылезли, такие отморозки? – сокрушенно вздохнул хозяин.

      – А это, дядя, не твоего ума дело! Ты лучше вспомни насчет сережек, и мы отсюда уйдем без скандала.

      – Да что же за сережки-то?

      – Тебе их Толик Хромой принес, он тогда на Николая Николаевича работал. Не припоминаешь?

      – Ах, Толик… – старик задумался. – Было дело… а если я вспомню –