Фермуар последней фрейлины. Наталья Александрова

что, сиволапый, задумал? Ты что себе вообразил? Сейчас я только свистну – и тебя за борт выкинут! Это тебе не у большевиков, тут старые порядки!

      Гороховый тип по-бабьи ойкнул и испарился. Дуняша кинулась к сундучку. Клетчатый господин поправил кошачьи усики и проговорил умильным голосом:

      – Не извольте беспокоиться, барышня, я за вашими вещичками пригляжу! Тут такие персонажи попадаются – мама не горюй! Так что нужно все время быть на чеку, хе-хе.

      – Спасибо вам, сударь, – девушка смущенно улыбнулась, – очень вам благодарна.

      – А вы, значит, при той даме состоите? – не унимался клетчатый господин. – Кажется, мне ее личность знакома… Это не первой гильдии купчиха Сазонова?

      – Нет, сударь, вы обознались.

      – Что ж, это бывает, чтобы обознаться, хе-хе. А вас как же зовут, барышня?

      – Евдокия.

      – А по батюшке?

      – Степановна.

      – Очень приятно, Евдокия Степановна. А я буду Шнурков… Никодим Тимофеевич Шнурков.

      – Очень приятно, господин Шнурков…

      Впрочем, Дуняше вовсе не нравилось новое знакомство, не нравилась назойливость клетчатого господина, не нравились его пошлые манеры, его слащавая, галантерейная интонация, его наглые кошачьи усики и торчащие вперед кривые зубы. Она чувствовала исходящую от него неясную угрозу, но не могла его отшить после случившегося. Господин же Шнурков вовсе не собирался уходить, он желал укреплять завязавшееся знакомство.

      – У вашей госпожи нет каюты? – Он озабоченно наморщил низкий лоб.

      – Какая уж тут каюта! – вздохнула Дуняша. – Спасибо, на корабль попали…

      – Такая дама не может находиться на палубе! Сейчас мы что-нибудь придумаем…

      Наконец он исчез.

      Дуняша вздохнула с облегчением, не рассчитывая более увидеть назойливого господина, она сочла, что пустой разговор о каюте – всего лишь приличный повод для исчезновения. Какие уж каюты на битком набитом пароходе…

      Тем не менее прошло не более получаса, как клетчатый господин снова появился возле Дуняши, глаза его радостно сверкали, усики топорщились.

      – Зовите вашу госпожу! – проговорил он радостно. – Есть для нее каюта!

      Дуняша взглянула на господина Шнуркова недоверчиво, однако позвала хозяйку.

      Клетчатый благодетель уже схватил сундучок, взвалил его на плечо и шел по палубе, расталкивая встречных. Дуняша, все еще чувствуя недоверие к новому знакомцу, держалась к нему как можно ближе, не спуская глаз с хозяйского сундука.

      Наконец Шнурков остановился перед железной дверью в палубной надстройке, постучал в нее условным стуком. Дверь открылась со страшным скрежетом, на пороге возник сутулый кривоногий матрос с единственным черным глазом. Второй глаз был закрыт черной пиратской повязкой.

      – Вот, значит, эти дамы! – сообщил ему Шнурков с некоторой нервной суетливостью. – Значит, все как договорились… все как условились, хе-хе…

      Матрос