Белая ворона. Ника Светлая

долго боялась показаться на глаза. Заяви о себе! У тебя доброе сердце. Не стань порождением мрака, за которое тебя принимают.

      – Но мама, – сказала Тень, едва дыша, – я не хочу быть посмешищем. Я хочу быть похожей на тебя…

      – Если хочешь быть светлой – будь ею! – ответила Лучезарная. – У тебя достаточно сил, чтобы, если понадобится, защитить свою честь своим рогом. Вспомни, кто ты, дочь моя, вспомни…

      – Вспомни… вспомни… вспомни… – шелестел ветерок.

      Это слово повторялось, перебегало в воздухе, раздаваясь то тут, то там нежной, завораживающей мелодией.

      Внезапно Тень обнаружила, что стоит, низко склонившись над могилой своей матери и цепляясь кончиком рога за траву. Грива ее упала вперед, и, закрыв лицо, распласталась по земле. Удивительно смотрелись белоснежные цветы, выглядывающие из черной, как смоль, гривы. Тень подняла голову, и не увидела вокруг никого. «Так это был сон? – пробежало в голове. – Значит, я заснула?» Единорог посмотрела под ноги, затем наклонилась и поцеловала белые лепестки. «Даже если это был сон, – подумала она, – это был хороший сон…» Единорог прислушалась. Вокруг было тихо, только где-то вдали слышалась птичья песня, да ветерок тихо шептал, перебегая от дерева к дереву: «Вспомни… вспомни… вспомни…». Какое-то странное умиротворение наполнило душу Тени. На некоторое время она даже утратила свою обычную бдительность и осторожность.

      – Тень? Ты ли это?! – раздался сзади незнакомый голос.

      Тень обернулась. Не рывком, не прыжком, а медленно и задумчиво, будто бы еще не совсем пришла в себя.

      Невдалеке под раскидистым деревом стоял молодой единорог. Он был беспокоен, уши направлены вперед и слегка подергивались от волнения. Переступив с ноги на ногу, он неуверенно шагнул ей навстречу и остановился в луче солнечного света.

      – Тень? Это правда ты?

      Она удивилась, услышав звук своего имени.

      – Тень? Да, так меня звали, – ответила она задумчиво, – но я полагала, что это имя давно забыто единорогами.

      Белый просиял и подошел поближе. Глаза его светились радостью. Он явно не научился еще тому спокойствию, что отличало единорогов от других обитателей леса.

      – Так ты не узнаешь меня? Не помнишь того малыша, что ты спасла когда-то? Это я, Радужный.

      Радужный… Это имя показалось ей знакомым.

      – Мы виделись только пару раз, неужели ты не помнишь меня, Тень?

      – Помню, – промолвила она, – но зачем ты заговорил со мной? Зачем показался?

      Внимательно посмотрела ему в глаза.

      – Ты не боишься меня?

      Он сделался серьезнее и даже суровее и как-то со снисхождением и странной нежностью посмотрел на нее.

      – Ты спасла мне жизнь, я благодарен тебе за это. Когда мы увиделись впервые, я испугался тебя, это правда. Но после того, что ты сделала для меня, так бескорыстно и так самозабвенно, я понял, что внешность – не решающая единица природы. Ты не только спасла мне жизнь, но и дала новое