Притворись мертвым. Анжела Марсонс

ведь хотела, чтобы я остановился, а, Джемайма?

      Это был Голос. Единственный, который она слышала за последние двадцать четыре часа. От его звука холод пронзил ее до самых костей.

      – Я тоже хотел, чтобы ты остановилась, Джемайма. Но ты этого не сделала.

      Джемайма уже пыталась объясниться, хотя никак не могла найти нужные слова. Да и как она может объяснить, что произошло в тот день? Даже в мыслях правда выглядела совершенно неадекватной, а произнесенная вслух она становилась еще хуже.

      – Один из вас засунул мне в рот носок, чтобы я не мог позвать на помощь.

      Джемайма хотела извиниться. Сказать, что она сожалеет о случившемся. Большую часть своей сознательной жизни она бежала от воспоминаний о том дне. И совершенно безуспешно. Стыд за содеянное никуда не исчезал.

      Прошу вас, дайте мне объяснить, попыталась воскликнуть девушка онемевшими губами. Она была уверена, что, если у нее будет хотя бы минута на размышления, нужные слова обязательно найдутся.

      Ей удалось раскрыть рот. Но прежде чем она смогла собрать силы для того, чтобы заговорить, между губ ей впихнули нечто. Ее язык отодвинулся назад под давлением плотной сухой субстанции.

      – Каждый раз, когда я засыпаю, я слышу твой смех.

      Ей в рот запихнули еще одну горсть сухой земли. Джемайма почувствовала, как субстанция проникает все глубже и забивает ее дыхательное горло. Зародившийся внутри нее крик не мог вырваться наружу.

      – Больше этого смеха я не услышу никогда.

      Еще одну горсть пропихнули ей в рот, а потом ладонь закрыла ей лицо. Щеки девушки раздулись под давлением земли, которая забила весь ее рот. Но путь у нее был только один – все глубже вниз по горлу.

      Джемайма почувствовала, что задыхается.

      Она попыталась вывернуться из-под руки, зажимавшей ей рот. В ее воображении движения были сильными и точными. В действительности это было жалкое ерзанье.

      – А потом ты тоже не давала мне подняться, ведь так, Джемайма?

      Неужели он ощущал то же самое, подумала Джемайма, стараясь вздохнуть.

      Она чувствовала, как жизнь покидает ее, стекая на землю. В отличие от тела, мозг отчаянно сопротивлялся.

      На мгновение рука сдвинулась, и у Джемаймы появилась надежда, что все закончилось.

      Что-то ударило ее прямо в середину лица. За мгновение до того, как ее мозг взорвался от боли, девушка услышала звук ломающейся кости. Брызнувшая из носа кровь каскадом хлынула по губам.

      Нечеловеческая боль заставила ее закричать, хотя она не могла издать ни звука. От этого грязь проникла в горло еще глубже.

      Рвотный рефлекс попытался вытолкнуть ее назад, и Джемайма закашлялась. Она пыталась проглотить сухую землю, но та липла к стенкам горла, как свежая смола.

      Слезы наконец брызнули из глаз, пока девушка все пыталась найти хоть какой-то запас воздуха в своем организме.

      Второй удар пришелся по щеке.

      И опять ее сознание взорвалось от нечеловеческой боли.

      Она заелозила по земле.