Плюшевые самураи (сборник). Евгений Гаркушев

здешних тюрем после освобождения имеет право остаться в Сибири на вольном поселении, – заметил крибер. – Так гласит закон лендаров. И, по согласованию с консолидированным правительством Земли, даже получить возможность жить на любом континенте планеты. Климат здесь очень неплохой.

      – И многие остаются? – удивился я. Прежде не доводилось видеть в Африке или в Америке чужаков.

      – Немногие выходят из тюрем, – усмехнулся Мохнатый. – Тюрьмы везде одинаковы. А я бы не против побродить по здешним лесам. Даже в другом облике – лишь бы не бестелесным призраком. А, крибер?

      Последнего восклицания я не понял. Крибер-то каким боком может повлиять на исполнение желания дсена? У него-то самого таких диких желаний попросту нет. Ему без разницы, где сидеть – в тюрьме, или на воле. В тюрьме даже лучше: полное обслуживание и кормят бесплатно. В свой виртуальный мир он погружается без проблем. Если бы только не завтрашнее изменение личности…

      Но крибер, как ни странно, очень живо отреагировал на реплику дсена.

      – Я подумаю, – сказал он, и тут же уселся посреди двора, вновь начав раскачивать головой.

      – О чем вы? – поинтересовался я.

      – Ты знаешь, за что сидит крибер? – вопросом на вопрос ответил Мохнатый.

      – Не интересовался. А ты знаешь?

      – Я – знаю. За неоказание помощи.

      – Поганая статейка. Не очень-то хорошо не оказывать помощи тем, кто в ней нуждается. Так я думаю.

      – Ты прав, – согласился Мохнатый. – Только у криберов неоказание помощи – совершенно другое понятие. Согласно своим обычаям они должны не только болтаться в своей виртуальной вселенной, но и оказывать помощь другим существам. Наш крибер отказывался от этого наотрез. Вот его и послали на исправление. Теперь, после перепрограммирования, он будет оказывать помощь.

      – Но ведь он тоже будет уже не он?

      – Думаю, криберам проще. Их сознание очень сложное. Но очень неприятные ощущения и потеря части информации его, несомненно, ожидают. Этого он и боится. Поэтому и задумался.

      – Над чем? Он прежде не знал, что ему предстоит?

      – Надеялся выкрутиться, может быть. Или откладывал до последнего. Я ведь давно ему предлагал сделку.

      – Какую?

      – Обмен сознаниями.

      Несмотря на серьезность разговора и трагичность момента я расхохотался.

      – Ты хочешь стать крибером? По-моему, это уже чересчур – всю жизнь быть ловким, могучим и быстрым существом, и превратиться в хилого задохлика, который с трудом передвигается. Да и аппаратуры соответствующей в камере нет и быть не может. Разве что тюремные власти пойдут вам навстречу…

      Мохнатый оскалил зубы.

      – Не вам. Нам. Я не собираюсь меняться сознанием с крибером. Я хочу произвести обмен с тобой.

      Я хмыкнул.

      – Неплохой обмен! Многие африканские девчонки, когда я окажусь в твоей шкуре, будут моими! И остаться на Земле можно будет, как недавно объяснил наш сокамерник – знаток законов… Только один момент – все равно сознание наше изменят.