Дневник моей памяти. Лара Эвери

в очочках (складывает пальцы наподобие очков).

      Я: Я и сейчас в очках.

      Миссис Т.: Но это совсем другие очки. Более изящные, для взрослых. Ты в них совсем молодая дама.

      Я: Спасибо.

      Миссис Т.: Сэмми, подожди.

      Я: Хорошо.

      Миссис Т.: Ты такая сильная, но… Но, учитывая… (Миссис Т. опять закашливается).

      Тут у меня к горлу подкатил противный комок – думала, побочный эффект обезболивающего. Миссис Т. меня здорово поддерживала, с тех самых пор как я перешла в старшую школу. Из взрослых только она меня слушала по-настоящему.

      Родители, конечно, тоже пытались, но урывками, минут по пять, а в остальное время то работали, то кормили младших, то латали очередную дыру в нашем ветхом доме на склоне горы. В мои дела они не особо вникают, лишь бы я по дому помогала и не дала младшим умереть с голоду. Когда я сказала миссис Таунсенд, что мечтаю выиграть Чемпионат страны по дебатам, поступить в Нью-Йоркский университет и стать адвокатом-правозащитником, она сразу ответила: «Давай попробуем!» Она одна в меня поверила.

      А сейчас она… не побоюсь сказать, будто одной рукой схватила меня за горло, а другой вырвала мне сердце.

      Миссис Т.: Думаешь, университет тебе по силам?

      Взрыв мозга.

      Я: Что?

      Миссис Т. (тыча пальцем в экран): Это… я, конечно, еще почитаю – но, похоже, болезнь влияет на все. И вред может быть огромным.

      Я: Знаю.

      И вот какая штука. Здоровье – я с этим справлюсь, но прошу, не лишайте меня будущего. Я столько сил в него вложила, так хорошо все спланировала. Столько лет трудилась, чтобы попасть в Нью-Йоркский университет, а сейчас финишная прямая. Мысль, что миссис Таунсенд допускает хоть на минуту, будто я могу сдаться, привела меня в ярость.

      Миссис Т.: И, кроме всего прочего, у тебя будет ухудшаться память. Как же ты собираешься учиться? А вдруг…

      Я: Нет!

      Миссис Т. отшатнулась. Настал и мой черед рыдать. Плачу я редко, организм к слезам не привык, вот и не получилось плакать красиво, хрустальными слезинками, как супермодель. Меня трясло, в стеклах очков скопились соленые лужицы, из горла вырвался странный всхлип.

      Миссис Т.: Что ты, что ты… Не надо, не надо… Прости.

      Надо было простить и забыть, но как бы не так! И я закричала.

      Я: Я НЕ собираюсь НЕ поступать в университет!

      Миссис Т.: Разумеется.

      Я: Я НЕ собираюсь торчать в Страффорде, гонять на квадроцикле, работать на горнолыжной базе, курить травку, ходить в церковь и заводить кучу детей и коз.

      Миссис Т.: Ничего такого я не говорила…

      Я (хлюпнув носом): Я с таким трудом пробилась в Гановерскую школу, разве нет? Поступила в Нью-Йоркский университет, разве нет? Я получаю высший балл! И буду выступать на выпускной церемонии!

      Миссис Т.: Да, да. Но…

      Я: Значит, и студенткой быть могу.

      Миссис Т.: Конечно. Конечно!

      Я (вытирая нос рукавом): Боже, миссис Таунсенд…

      Миссис Т.: Вот салфетка, дружок.

      Я: Во что хочу, в то и сморкаюсь!

      Миссис Т.: Дело твое.

      Я: