Убить зверя. Наташа Шторм

машине и часам, я решила, что мужчина просто владеет несколькими такими сёлами. Хотя, возможно, фермеры или трактористы нынче зарабатывали, как директора банков… Я не знала.

      – Лучше подумай, что у него могут быть жена, дети. Зачем тебе этот геморрой?

      Машка хихикнула.

      – А причём тут жена? Я же не под венец с ним собираюсь. Так, посмотрю, стоит ли переключаться на взросленьких, или продолжать с имеющимся контингентом.

      – А зачем тебе вообще нужны эти эротические приключения?

      – Не понимаешь?

      Я покачала головой. И тут подруга меня поразила своей логикой.

      – Ян! Я не такая наивная. Всё прекрасно знаю. Папуля никогда не разрешит мне выйти замуж по любви. Он найдёт мне хорошую партию, и его совершенно не будет волновать, как выглядит мой жених, и сколько ему лет. Тут главное ― благополучие семьи, а не глупые романтические мечты девочки. Так что хочу взять от жизни всё, что можно, пока на моём пальчике не заблестело неприлично дорогое колечко.

      Мы почти перешагнули через сваленное дерево, когда в кустах что-то зашевелилось, подпрыгнуло и кинулось в мою сторону. Я так испугалась, что рванула со всех ног, зацепилась сланцем за корягу и кубарем полетела в неглубокий овражек. Чёрт! Да что же со мной не так? Я попыталась пошевелиться и завыла. Правая щиколотка распухла, а стопа торчала под каким-то нереальным углом. Отёк увеличивался на глазах. О том, чтобы выбраться самостоятельно, не могло быть и речи.

      Машка визжала на краю оврага, схватившись за голову.

      – Не ори. Беги домой, приведи кого-нибудь из ребят. Я сама не поднимусь.

      – Ой-ой-ой! ― подруга билась в истерике. ― Как же так? Я же не могу оставить тут тебя одну, в глухом лесу, беспомощную. А вдруг волки?

      Усмехнувшись, представив, как Мария спасает меня от волков, я присела, стараясь не шевелить ногой.

      – Иди и быстро. Рыдать потом будем.

      Причитая и завывая, Марья Андреевна всё же скрылась в подлеске.

      Я опустила глаза. Картина не радовала. Щиколотка распухла так, что, казалось, ещё немного, и кожа лопнет. К тому же она приобрела зловещий фиолетово-красный цвет. Стараясь не думать о гангрене (а о чём бы ещё подумали вы?), я отвернулась и тихонечко запела. Во-первых, это отвлекало от боли, а, во-вторых, прогоняло страх одиночества.

      – До чего же мы несчастные царевны,

      Нам законом запрещается любить,

      В царских семьях уж такой порядок древний —

      По расчету надо замуж выходить…

      – Эй, ребёнок, ты что там делаешь?

      Я вздрогнула и подняла голову. Герой Машкиных снов спускался прямо ко мне. По мокрой шевелюре я поняла, что он тоже посетил речку.

      – Да вот, решила передохнуть. ― Я поморщилась.

      Мужчина присел на корточки и обтёр влажным полотенцем, которое болталось у него на шее, мои щёки.

      – Тут принято умываться. Запомни на будущее. И руки мыть.

      Взглянув на свой безупречный маникюр, я ужаснулась. Сколько под ногтями было земли! Созерцание безвременно