Муха в самолете. Дарья Донцова

купленный телевизор.

      Вот когда Роза полной чашей хлебнула беды! Муж пил неделю, вынес из дома последние копейки, а когда протрезвел, то обвинил в произошедшем… жену.

      – Зачем серьги продала? – орал Ильяс. – Вот сейчас бы они как пригодились! И вообще, не принеси ты тогда деньги, я бы автомобиль не купил, а его бы не украли. Во всем ты виновата, безголовая!

      Роза молчала. Любая другая женщина нашла бы много слов в ответ, сумела бы поставить супруга на место, объяснить ему, что если он завел семью, то несет ответственность за ее членов, но Башметова предпочла плакать потихоньку, рыдать на глазах у мужа она боялась. На работе Роза забивалась в укромный уголок и горевала, но разве в коллективе, состоящем из любопытных кумушек, хоть что-либо может остаться незамеченным!

      В начале весны, а точнее седьмого марта, накануне женского праздника, Розу оставили дежурной. Детей из садика полагалось забирать не позднее восьми вечера, но, как правило, два-три ребенка просиживали до девяти, а то и до десяти часов. Их сводили изо всех групп в одну, оставляли дежурную воспитательницу и няню. Роза, кстати, охотно задерживалась в садике. Во-первых, ей совершенно не хотелось идти домой, где ее ждал со скандалом Ильяс, а во-вторых, припозднившиеся родители, как правило, благодарили работницу рублем.

      В тот день в паре с Розой оказалась Ася. Оставив детей играть, Локтева заглянула в чуланчик, где сидела Роза.

      – Что-то твой муж на машине не ездит, – сказала она.

      Няня уставилась на воспитательницу, а та как ни в чем не бывало продолжала:

      – Бережет, что ли, колеса? Отчего за тобой никогда не приедет?

      – Чего кататься, – буркнула Роза, – в двух шагах отсюда живем.

      – Все равно приятно.

      – Сама дойду.

      Ася прищурилась.

      – А чего ревешь?

      – Кто?

      – Ты!

      – Я?

      – Ну не я же!

      – И не думала плакать, – попыталась отбиться Роза, – аллергия у меня, весна на дворе.

      Ася захихикала:

      – Ага, повсюду снег, ничего пока не цветет. Кого другого обманывай, ты уже не первый день в чулан бегаешь и рыдаешь. Наши-то бабы языками мелют. Говорят, Ильяс тебе изменяет! Красивые мужики все потаскуны!

      Роза хотела возмутиться, сказать: «Отвяжись, мой муж целыми днями сидит дома», – но неожиданно словно невидимая рука схватила няню за горло.

      Башметова всхлипнула раз, другой, третий… Ася обняла ее.

      – Эка беда! Наподдавай скотине как следует, живо уважать начнет!

      И тут из Розы полился рассказ о ее несчастьях. Ася, забыв про брошенных детей, жадно слушала няню. Когда та наконец замолчала, Ася протянула:

      – Ну, бывает всякое. А почему твой Ильяс на работу не пойдет?

      Роза всхлипнула:

      – Куда?

      – Что он делать умеет?

      – Машину водить.

      – Можно шофером устроиться, – предложила Ася, – вон у меня сосед по подъезду какую-то шишку возит и очень доволен.

      – Хорошее место так просто не найти, – повторила Роза не раз слышанный от Ильяса аргумент, – и потом,