Муха в самолете. Дарья Донцова

подруженьки поругались из-за мужика. Ладно, понятно, собирайся.

      – К-куда? – испуганно спросила Роза.

      – В отделение пойдем! – рявкнула я. – Неужели тебя совесть не мучает? Сначала пристрелила женщину, а теперь хочешь невиновного человека подставить!

      – Не убивала я Асю, – заорала Роза, – не трогала ее, пылинки со сволочи сдувала! Что ты вообще знаешь?..

      – Можешь больше не упоминать про девятого ребенка в семье, – ехидно ответила я, – но, по-моему, ты зря считаешь, что младшему дитятке позволено все. Впрочем, такое мнение часто имеют люди, которых родители сильно избаловали.

      – Мои предки были сволочи, – окончательно перестала сдерживаться Роза, – и как я могла убить Аську? От нее мои дети зависели!

      – Твои дети? От Локтевой? – удивилась я. – Что ты имеешь в виду? Ася была воспитательницей в группе, куда они ходили?

      Роза скривилась и замолчала, спустя несколько минут она вдруг спросила:

      – Значит, ты получаешь деньги за находку убийцы.

      Я кивнула:

      – Правильно.

      – Следовательно, просто так от меня не уйдешь?

      – Нет.

      – И кто тебе растрепал про Ильяса и Асю? – в отчаянии воскликнула Роза. – Ни одна живая душа о них не знала!

      – У стен бывают уши, а у шкафов глаза, – туманно ответила я.

      – Сейчас ты вызовешь милицию…

      – Верно!

      – Я-то сумею доказать свою невиновность, – рассуждала вслух Роза, – но менты все равно в садик припрутся, с директрисой побеседуют, а у нашей начальницы язык как помело, мигом разнесет весть… Слушай, сколько ты хочешь за то, чтобы уйти? А? У меня кое-что есть! Немного, правда…

      – Ты не убивала Асю?

      – Нет. Детьми клянусь, нет!

      – Ну-ка расскажи мне, что вас связывало. Если я пойму, что ты не виновата, то уйду сама и никому ни слова о своем визите не скажу.

      – Да, конечно, – закивала Роза, – слушай. Я была…

      – Девятым ребенком в семье. Уже наслышана о твоем ужасном детстве, переходи прямо к сути дела.

      – Но ты иначе ничего не поймешь, – неожиданно твердо сказала Роза.

      Внезапно мне вспомнился Олег, частенько повторявший:

      – Допрашивать человека нелегкое искусство, тут свои правила. Первый закон гласит: не перебивай. Пусть говорит сколько хочет, потом кучу ерунды отбросишь и поймешь, что главное. Собьешь свидетеля, он детали упустит, а уж поверь мне, крохотные, незначительные на первый взгляд подробности подчас очень важны!

      – Говори, – велела я, – значит, ты родилась девятым ребенком в семье…

      Родители Розы, люди верующие, богобоязненные, не признавали никаких ограничений рождаемости. Сколько господь деток послал, столько и хорошо, нельзя душу живую губить. Но, очень заботясь о душе, Семен и Нина не подумали о теле, детей-то надо одевать, обувать, кормить, поить. Отец с матерью не были пьяницами или маргиналами, вовсе нет, оба работали не покладая рук, вернее, лопат и метелок, потому что были дворниками. Особого достатка в семье не было, и младшие дети