Бизнес и/или любовь. Шесть историй трансформации лидеров: от эффективности к самореализации. Ольга Лукина

нравится видеть, когда люди выздоравливают. Это дает мне ощущение своей силы и веру в возможности изменять реальность. Назначать своим пациентам антидепрессанты очередного поколения и наблюдать, как люди все глубже уходят в свой невроз, – не мой путь. Ведь многим из них можно помочь стать здоровыми людьми, а не только избавить от симптомов на время.

      Второй момент: я не приняла традиционное советское патерналистское отношение врачей и медицинских сестер к пациентам. В нем не было уважения; пациенту не давали выбора, с ним не разговаривали как с равным, за него, как за неразумного ребенка, принимали решения. Такое отношение считалось добром.

      Но еще молодым доктором я поняла, что такое отношение к людям их больше повреждает, чем исцеляет. В такой обстановке у человека нет шансов личностно окрепнуть и почувствовать свое достоинство, ответственность, свою силу, чтобы управлять своими чувствами и справляться с жизненными вызовами.

      Но в чужой монастырь со своими правилами не ходят. Важно не бороться, а выбирать то, что тебе подходит и расставаться с тем, что тебя не устраивает.

      Уже в начале 90-х я училась у своих английских и австрийских коллег аналитической и экзистенциальной психотерапии и с большим энтузиазмом начала строить свою психотерапевтическую практику. Вот здесь я почувствовала себя на своем месте.

      Мне нравилось помогать людям выходить из их жизненных тупиков, кризисов и депрессий, не жалея их как убогих, а помогая им самим стать сильнее. На моих глазах мои клиенты менялись, становясь свободными и уверенными людьми. Они брали ответственность за свое здоровье и свою жизнь. Им больше уже не нужны были прозак утром и виски вечером.

      Я открывала для себя все больше и больше возможностей в гуманистической психотерапии. Меня очень вдохновляли поиски А. Маслоу, его взгляд на психотерапию как на инструмент не только для исцеления души, но и для раскрытия заложенных в человеке дарований и потенциальных возможностей.

      В такой психотерапии один человек через принятие и создание безопасной эмоциональной обстановки может исцелить другого. У меня открывалась возможность не просто сглаживать личностные деструктивные черты в характере моего клиента, помогая ему стать менее раздражительным, более требовательным или реже обвиняющим. Но поставить более сложную задачу – вернуть человеку контакт со своим подлинным «Я» и пересоздать возможность для развития и самореализации личности. Такая работа с людьми вдохновляла меня.

      Бизнес-лидеры нашли меня сами. Ведь им интересно все новое. А оценка окружающих никогда не являлась для них критерием выбора. Хотя, чего греха таить, в конце 90-х подавляющее большинство людей с опаской и даже враждебностью относились к психотерапии.

      Один за одним бизнесмены стали приходить в мою практику – с кризисами в отношениях и в бизнесе. Они искали возможности, которые помогли бы им вырваться из плена собственных ограничений. Мой взгляд на психотерапию соответствовал их запросу.

      Эти