Джуд неудачник. Томас Гарди

Иерусалимом, – подсказал молчаливый парень.

      – Да, хотя, признаться, я этого еще не замечал… Только нынче я что-то не вижу никакого Кристминстера.

      Джуд тоже, сколько ни таращил глаза, не мог разглядеть далекого города. Он спустился с крыши и с легкомыслием ребенка, позабыв о Кристминстере, пошел бродить дальше, высматривая, не попадется-ли чего интересного вблизи. Проходя мимо риги на обратном пути в Меригрин, Джуд заметил, что лестница стояла по-прежнему, но люди окончили свою работу и ушли.

      День склонялся к вечеру; все еще стоял легкий туман, но он несколько прояснился, за исключением более влажных мест и по течению реки. Мальчик вспомнил опять о Кристминстере, и раз он отошел так далеко от дома тетки в этом направлении, – ему захотелось теперь же увидать замечательный город, о котором он столько наслушался. Но еслиб он и решился подождать здесь, трудно было рассчитывать, что туман рассеется до наступления ночи. Однако он не хотел расставаться с этим местом, поднялся по лестнице, желая еще раз посмотреть в указанную ему сторону, и уселся на самом гребне крыши. Помолившись про себя, чтобы поскорее разошелся туман, застилавший Кристминстер, он стал ждать. И вот мало-помалу редевший туман разошелся совсем, пред заходом солнца облака унеслись и догоравшие солнечные лучи опять выглянули между двумя грядами серых облаков. Джуд тотчас-же стал всматриваться в указанном направлении.

      В некотором отдаления, на открывшейся площади, заблестели как топазы какие-то светлые точки. Вскоре ясность воздуха позволила угадать в этих точках очертания флюгеров, окон, мокрых черепичных кровель и шпицев на церквах и других высоких зданиях. Это несомненно был Кристминстер, или в его настоящем виде, или отраженный в виде марева в своеобразном прозрачном воздухе.

      Джуд не отрываясь продолжал смотреть на заманчивую панораму незнакомого города, пока окна и шпицы не перестали отливаться и блестеть на солнце. Они потускнели внезапно, словно потухшая свечка. Таинственный город снова закутался в туман. Обернувшись на запад, Джуд увидал, что солнце скрылось. Передняя часть ландшафта погрузилась в густой мрак и ближайшие предметы принимали форму каких-то привидений.

      Мальчику стало жутко и он, сойдя с лестницы, пустился домой бегом, стараясь не думать ни о каких ведьмах, великанах и прочих ночных чудищах. Хотя Джуд и вырос из веры в такие ужасы, но все-же был рад несказанно, когда увидал церковную колокольню и огни в окнах теткиного домика.

      В этом домике с его «булочной» форточкой в окне, с переливающимися разными цветами старыми стеклами, Джуд нашел себе приют на долгие безрадостные годы. Но грезы его были столь-же беспредельны, как тесна и мизерна была его обстановка.

      За массивным барьером мелового нагорья, простиравшагося к северу, его воображению постоянно представлялся пышный город, уподобленный им новому Иерусалиму. Быть может, этот идеал далеко не соответствовал действительности. Но как-бы то ни было, сам город приобрел известную реальность, устойчивость, оказывал влияние