Война людей и машин. Апокалипсис. Александр Николаевич Колбенев

работающие по будним дням в Москве, возвращались домой, многие люди ехали в электричке на тушинский рок-концерт. Время в пути пролетело очень быстро! Пришла пора, мне выбираться из тесного вагона на улицу. Двери электрички открылись, я вышел на платформу станции Тушино, двинулся вперед в цепочке таких же, как и я, советских обормотов!

      – Хеви-металл, мать вашу так!

      28 сентября 1991 года в теплый солнечный осенний денёк, я, семнадцатилетний московский паренёк, тихим шагом направлялся на рок-фестиваль «Монстры Рока», который должен был состояться на поле аэродрома Тушино. Недавно моя страна пережила августовский путч ГКЧП (19—21 августа 1991 года). На глазах всего мира СССР распадался на части. Некоторые союзные республики уже открыто заявляли миру о своём суверенитете, чему простые советские граждане, разумеется, были не рады. Рушилась, не только великая империя, рушилась идеология коммунизма (построение идеального общества), а ещё, на глазах людей умирала советская экономика. Но, в этот прекрасный солнечный осенний день москвичи и гости столицы, не хотели думать о надвигающейся беде, люди собирались оторваться по полной программе! В заключительном концертном туре фестиваля «Monsters of Rock» в Тушено должны были выступать «суперзвезды» рок-музыки: «Metallica», «Black Crowes», «AC/DC», «Pantera». Отворяющийся железный занавес начал пропускать в нашу страну долгожданную западную культуру! Грохот с лётного поля был слышен за многие километры! Народу прибыло на концерт очень много, вход был для всех абсолютно бесплатный. Я прошел через турникет и устремился к беснующейся толпе молодежи. К сцене, разумеется, пробраться было невозможно, для этого нужно было приезжать сюда рано утром, а вот постоять в последних рядах, поглазеть на выступающие рок группы – это, всегда, пожалуйста. Как только музыканты начинали играть, толпа ревела и бесновалась, начинала двигаться к сцене. Зачем, почему? Если честно, это явление производило на меня гнетущее, удручающее, тяготеющее впечатление. Прибыв на концерт, я был готов ко многому, разумеется! Но, то, что мне пришлось наблюдать, меня поразило до глубины души. Парни из последних рядов кидали пустые пивные бутылки в толпу, из которой со временем выносили на руках травмированных людей. Подавленных и раненных парней и девчонок клали на траву, отпивали сырой водой. Полчаса социальной психопатии мне хватило сполна, я двинулся к выходу.

      – Дикость какая-то! Это не для меня!

      Мне было жаль потраченного времени, да ещё и встретить своих друзей я не сумел на фестивале музыки. Да и как их можно было найти в многотысячной толпе? Я вышел из центральных ворот тушинского аэродрома, свернул в переулок налево. Мне захотелось постоять покурить в тишине и покое. Всё бы хорошо, но какая-то сила заставила меня сделать шаг в образовавшуюся иную реальность. Войти туда, где мир был гораздо чище и светлее, вступить на тот участок асфальтированной дороги, где не было никакой грязи, не было даже уличной пыли. Поверьте, для 1991 года это было удивительное явление! Идеальный ровный и чистый асфальт на окраинах Москвы оказался под моими