Миры под лезвием секиры. Николай Чадович

бы вы нынче в сторожевую службу назначены?

      – Я в святцы не заглядывала, – молодуха стерла следы борща с подбородка и облизала палец. – Может, и мы.

      – Город надо от всякого сброда почистить. Людей дайте. Дружинников.

      – Людей тебе? – В голосе молодухи звучало законное презрение трудового человека ко всяким там забубенным тунеядцам. – А сами вы что, малахольные?

      – Город большой. Одного поймаем, а дюжина разбежится. К вам же потом и придут.

      – Как придут, так и уйдут, – молодуха кивнула головой в сторону виселицы.

      – И скольких же вы гостей пеньковым хлебом и свинцовой солью встретили? – поинтересовался Зяблик.

      – Вы первые будете. Другим и показа хватает. Только глянут и сразу назад поворачивают.

      – Суд Линча, стало быть.

      – Почему Линча? Ивана… Ее Иван Сошников ставил.

      – Значит, вы никого к себе не принимаете? – спросила Верка.

      – Принимаем… Детей малых принимаем. Даже арапчат. Мужиков пара пригодилась бы. Работящих и на передок крепких. Но среди вас, я гляжу, таких нет. Басурмана вашего могли бы принять, если бы с конем в придачу… Ты докторка?

      – Да.

      – Оно и видно. От йода пожелтела вся. Докторку бы мы без разговоров взяли.

      – Хватит горбатого лепить! – не выдержал нетерпеливый Зяблик. – Гони сюда своих дружинников, да только с оружием.

      – Прикуси язык, мурло небритое, – спокойно ответила молодуха. – Если бы нас самих шушера городская не донимала, не видать бы вам помощи. Самая страда, все в поле. Но, как видно, судьба нам сегодня другое ворожила.

      – А ты баба скипидарная, – с уважением заметил Зяблик. – Как хоть звать-величать?

      – Виолеттой, – молодуха потупилась.

      – Не-е, на Виолетту ты не похожа. Я тебя буду Домной звать.

      – Зови как хочешь, а я все равно не отзовусь… Ожидайте здесь, пока мы не соберемся. С места не двигайтесь, а еще лучше – машину свою назад откатите. Тут прямо перед вами ловчая яма замаскирована. Еще немного – и кувыркнулись бы. Доставай вас потом…

      С собой Виолетта привела шесть человек – двух матерых мужиков, трех парней призывного возраста и младшую сестру Изабеллу, хоть и худую, но бедовую. Кроме топоров и самодельных пик на вооружении дружинников состояли два ружейных обреза и автомат Калашникова.

      Изабелла залезла в драндулет на колени к Смыкову, остальные разместились в телеге на резиновом ходу, запряженной парой мышастых степных коньков. Ехать решили дорогой хоть и дальней, но скрытной – через Мезеновский лес, плотину и пригород Шпильки.

      В пути Изабелла вдоволь накурилась дармовым самосадом (дома сестра не позволяла) и поведала о житье-бытье общины.

      – Картошки, маниоки и ячменя хватит до следующего урожая, а может, еще и на обмен останется. Завели свиней, кур и страусов. У арапов за металлолом выменяли бегемота и насолили аж тринадцать бочек мяса. Сама недавно ездила на толчок в Кастилию. Наторговала там хорошо, очень у них посуда