Психокинетика. Эдуард Альбертович Ластовецкий

сталь меча его взирала,

      О нём заплачет, несомненно.

      Почувствовав, что отвергала…

      Таков удел жестоких мнений –

      Гордыня омрачает Разум.

      Его опутывают тени

      Ошибок наших. Раз за разом…

      Закат

      Пыль оседает на окнах,

      День исчерпался до донца.

      Снимаю оковы штор плотных –

      В комнату входит Солнце.

      Заливает безумным златом

      Стены, полы, пороги…

      Возрождает душою богатым,

      Не страшащимся вечной дороги.

      Всего полтора часа счастья…

      Я как в храме незримо великом.

      Сейчас ничто мне любое ненастье –

      Сам Господь касается бликом…

      Взглядом карим изломанной брови

      Взглядом карим изломанной брови

      Плавит Разум в Душе Печать.

      И напишется рунами крови

      Имя той, что клянётся молчать.

      Та, что в прошлом – одна из многих,

      Вознесётся до бездны миров

      И, отвергнувши стадо безногих,

      Не познает Любви даров.

      Меж соцветий Вселенной поля

      Станет чьим-то прекрасным небом –

      Так исполнится Разума воля,

      Обернувшись вином и хлебом.

      Взглядом карим изломанной брови

      Ставит Разум Клеймо на грудь

      Тем, кто пламя лампады крови

      Серебришком посмел обернуть.

      Поздняя осень

      Рыхлый снег на деревьях осенних –

      Ноты белые первой строки.

      По ветвям расползается тенью

      Неотрывно творящей руки.

      Пустотою природа томится,

      Словно лист пред пером белизной.

      Смысла нового ждёт и боится,

      Засыпая, остаться одной.

      Тонким слоем любовью накроет

      Грешный мир поседевший Творец.

      И опять партитуру закроет,

      Дописать устрашаясь конец…

      Прошлое стучится в дверь…

      Я шагаю домой по лужам,

      Зажимая ключи в кармане.

      Никому я сегодня не нужен

      Светлячком в окне мирозданья.

      На ладони металл отпечатался,

      Сразу выкину мусор, поднявшись.

      Нежно-ласковый зверь запрятался

      И заснул, сам с собою обнявшись.

      Позвонить, чтоб открыли, – некому,

      Чай горячий дали в прихожей.

      Я уставший, и мрачен поэтому,

      На бездомного пса похожий…

      Таких тысячи в портрете города –

      На лице проказа ненужности.

      Словно ветка в охапке хвороста,

      Создаю в метро прочим трудности…

      Лужи в ботинках – холодные.

      Я шагаю упрямо в подъезд.

      От желудка – крики голодные,

      Что слона он спокойно съест…

      Дома, вдох табаком разбавляя, –

      Ужин, душ, почта, радио, сон.

      Ночью будет душа, гуляя,

      С кем-то тихо вздыхать в унисон…

      И так день за днём – бесконечно,

      Привык уж давно, стал другой.

      Жалко тех, кто пока беспечно

      Своё счастье