Красный космос. Михаил Савеличев

Почти угадали. В вас, Зоя, имеются задатки квалифицированного строителя. Это – циклеватель паркета. Устройство сложное, капризное, требующее высокой квалификации от его оператора. Наводит глянец на тот невзрачный паркет, на котором мы с вами стоим. Будем снимать с него стружку, а заодно я буду снимать стружку с наших физиков и лириков, не возражаете?

      – Не возражаю. – Зоя с опаской рассматривала циклеватель, похожий на бронированный мотоцикл. Им не паркет выравнивать, а фронт превосходящих сил противника прорывать, настолько он походил на боевую машину.

      – Вот и отлично! – Ефрем Иванович хлопнул в ладоши, затем слегка поморщился, потер грудь там, где сердце. – Объясняю ваши обязанности…

      Вот так с шутками они приступили к совместному труду, и Зоя вдруг ощутила такую невероятную легкость на душе, что даже не верилось – до чего же огромный камень на этой душе лежал, не давая ни вздохнуть, ни разогнуться. И ей казалось, что этому празднику труда и энтузиазма не будет конца, и ничто не предвещало ему финал, особенно такой ужасный, когда Ефрем Иванович вдруг заглушил немилосердно ревущий циклеватель, за которым оставались горы стружки, собираемой Зоей в мешки, сгорбился, почти обмяк и как-то виновато сказал:

      – У меня остановилось сердце…

      Что случилось потом – Зоя помнила смутно. Она бежала, спотыкалась, падала, отталкивала, звонила, кричала, плакала, потом бежала обратно, туда, где над стройкой завис огромный вертолет, откуда на крышу спускались люди в халатах, а на борту вертолета почему-то не было никаких знаков медицинской принадлежности, а только надпись «Главсевморпуть» – загадочная и непонятная.

      Глава 7

      Журналисты

      Отсюда, с монтажного стапеля орбитального сборочного завода «Великий путь», открывался великолепный вид на Землю, тонкую нить Башни Цандера и ажурную вязь астросооружений, которыми она увенчивалась. Зоя, как и предписывалось инструкцией, делала частые краткие перерывы, потому как здесь, в пустоте и невесомости, даже самая простейшая операция по соединению и закреплению двух секций солнечных батарей требовала недюжинных физических затрат. Большая часть которых уходила на то, чтобы привести в движение, а затем остановить сам пустолазный костюм, который жил, казалось, отдельной от Зои жизнью.

      Висящий на соседней секции Биленкин помахал ей рукой.

      – Устала? – Он спрашивал каждый раз, когда Зоя останавливала монтаж и отдыхала предписанные пять минут.

      – Засмотрелась, – ответила Зоя. – До сих пор не могу привыкнуть к такой красоте.

      – Очередной рейс прибывает, – сказал Игорь Россоховатович.

      Внутри решетчатого тоннеля башни двигался состав – пять цилиндрических вагонов с горящими точками окон. На последнем участке космического лифта магистраль была полностью электрифицирована – энергия поступала с огромных лепестков гелиостанции, поэтому зрелище было не столь эффектным, когда в состав впрягался толкач и, изрыгая