Красный космос. Михаил Савеличев

освобождая место для таких, как мы, гораздо более… хм, не лучших, так вот, подобное чувство – самое распространенное. И что в нем самое хорошее – оно излечивается само. Оно придает нам силы жить не только за себя, но и за того парня, как в песне, помните?

      – Но я именно так и думаю, Роман Михайлович! – не вытерпела Зоя. – Почти думаю… – тут же смутилась она.

      – Почти? – усмехнулся Варшавянский. – Нет, милочка, у меня для вас не совсем приятное известие – дело отнюдь не в этом, как бы вы ни пытались себя убедить. Гибель лучших друзей придает нам силы, и вы из этой породы, я вижу. Подумайте, Зоя, ваша успеваемость – результат фактора икс, который я не могу пока распознать. И ваша, скажем так, некоторая отчужденность от остального экипажа – проистекает оттуда же. В иных условиях я бы настоятельно рекомендовал комиссии заменить вас дублером.

      Зоя обмерла.

      – Роман Михайлович, я… я обещаю… все зачеты… все тесты…

      – Я же сказал – в иных условиях. И дело не в зачетах, не правда ли, уважаемый Филипп Артебалетович, – Варшавянский церемонно поклонился преподавателю, который пыхтя, словно разогревающийся ионный движитель, приближался к ним по тропинке.

      – Неправда, уважаемый Роман Михайлович, – ответствовал Филипп Артебалетович. – Не расхолаживайте нашу замечательную молодежь. Она и так вся расхоложенная. Представляете, что сегодня заявила мне внучка? Что ей на лекции сказали, будто электроракеты – это уже древность. И что на смену идут фотонные прямоточники проекта «Хиус»! Представляете?! Вот вы, молодежь, – обратился Филипп Артебалетович к Зое, – можете с ходу назвать десять преимуществ ионных движителей над фотонными? Назовете, получите свой зачет, даже не заходя в класс, даю слово.

      Пока Зоя запинаясь, потея, отдуваясь вспоминала и воспроизводила соответствующие пункты из соответствующего параграфа толстенного учебника за авторством, как нетрудно догадаться, Филиппа Артебалетовича Данило-Данильяна, сам Филипп Артебалетович будто ее и не слушал, продолжая беседовать с Варшавянским о медицинских тонкостях поведения тех, кому за шестьдесят (по возрасту), а Варшавянский ему отвечал, что здесь важнее не быть за сто и даже за восемьдесят пять (по весу). Данило-Данильян грустно поглаживал себя по животу, давно перешедшему в стадию «брюхо», и жаловался на то, сколько нам открытий чудных готовит кондитерская фабрика «Заря».

      – Что же, – сказал Филипп Артебалетович, когда Зоя добралась до десятого пункта, – обещал так обещал. Благодарите внучку – «Хиус» ей, видите ли, подавай! На Венеру собралась, и не так, чтобы месяц туда, месяц обратно, а со скоростью света. Молодежь торопится жить! Зачетку вашу давайте.

      Данило-Данильян наложил размашистую резолюцию, которая не желала умещаться в отведенных ей зачетной книжкой рамках:

      – Получайте, хвостатое животное.

      Сунув зачетку в карман, Зоя сделала попытку все же войти в учебно-тренировочный центр, но Роман Михайлович вновь ее остановил:

      – Куда-куда?

      – На