Кости. Джонатан Келлерман

раз она озаботилась перезвонить мне.

      – Наверное, она была слишком занята для болтовни о корпоративных делах.

      Крис отвернулся от брата.

      – Вы звонили ей? – уточнил Майло.

      – Просто чтобы узнать, как она поживает.

      – Когда вы в последний раз разговаривали с ней?

      – Ну, не знаю… года два назад.

      – Несомненно, мы очень дружная семья, – съехидничал Марк.

      Эмили Грин-Басс пояснила:

      – Я рассталась с отцом Криса и Марка, когда мальчикам было три года и год соответственно, и с тех пор о нем ничего не было слышно. – Она хмуро взглянула на сыновей, словно те были в этом виноваты. – Год спустя я встретила отца Селены. Дэн был добр к моим сыновьям.

      Возражений не последовало.

      – Дэн умер, когда Селене было шесть лет. Я растила ее одна и, уверена, кое-кто скажет, что я все испортила.

      – Ты все делала правильно, мама, – заспорил Крис.

      – Может быть, не будем отвлекаться от Селены? – напомнил Марк.

      Наступило молчание.

      – Так на чем мы закончили? – продолжил он. – Селена была талантливой, но до изумления честной. Я не говорю, что она никогда не врала. Но даже когда они с мамой враждовали, Селена никогда не делала никаких гадостей, не пыталась подставить никого другого. Совсем наоборот. Мы когда-то дразнили ее «сестра Си». Ну, как будто она монашка.

      – Она сама называла себя так, – добавил Крис.

      – У нее были парни? – спросил Майло.

      – Не было, – ответил Марк.

      – Миссис Грин-Басс?

      – Нет, я никогда ее ни с кем не видела.

      Женщина закрыла лицо руками. Марк протянул руку и погладил ее по плечу. Она отстранилась и проговорила сквозь пальцы:

      – О, Боже, это так ужасно…

      Губы Марка дрогнули.

      – Мама, я хочу лишь сказать, что Селена не виновата в своей смерти. Так бывает; жизнь – дерьмо. Все равно, что сойти с тротуара и попасть под тачку какого-нибудь стервеца. Со мной так и произошло. Сразу после того, как Клео родила Федру. Я вышел из больницы, чтобы купить шампанского; я буквально парил в воздухе. Сделал шаг на «зебру» – и хренов грузовик «Сан-Франциско экзаминер» появился, словно ниоткуда и разминулся со мной буквально на миллиметр.

      – Маркус, не рассказывай мне такие вещи! Я не хочу их слышать!

      – Значит, вы не знаете о том, был ли у нее парень, – напомнил Майло. – А что насчет подруг? Она с кем-нибудь дружила в Лос-Анджелесе?

      Наступила пауза, потом Эмили произнесла:

      – Она была счастлива, когда нашла работу. Именно тогда и написала мне и-мейл.

      – Она обучала того богатенького мальчишку, – пояснил Марк. – Говорила, что это работа мечты. Она позвонила мне, чтобы рассказать об этом, потому что я тоже занимался музыкой – играл когда-то на басухе. Не то чтобы я и близко достиг того же уровня, что и Селена. У меня было умение, у нее – талант. Она села за пианино, когда ей было три года, и сразу заиграла. К пяти она играла Гершвина со слуха. Дайте ей что угодно, и Селена это сыграет. Я видел, как она взяла