Фантазии Чугуева. Антип Чигаев

с ними ознакомился и поинтересовался

      – А от меня-то вы чего хотите?

      – Как чего… Охраны

      – Так ведь теперь вам нечего опасаться

      – А вот это мы сейчас и обсудим

      С этими словами я извлек из своей необъятной сумки самый дорогой экземпляр из моих десяти бутылок. Виски двадцатипятилетней выдержки. Бутылка смотрелась очень прилично.

      Гражданин начальник посмотрел сначала на часы, потом на окно, затем в свой ежедневник, вздохнул, махнул рукой и нажав на кнопку какой-то секретной связи пробурчал по громкой

      – Подопригора, организуй-ка нам закусь какую…

      Через час жарких обсуждений под виски с салом мы пришли к выводу, что охрана нужна. Причем, не только пультовая, но и живая

      – Я тебе машину около дома поставлю с двумя человечками

      Договорились мы в итоге до того, что сигнализация дома с тревожной кнопкой и два живых человечка с машиной круглосуточно за месяц мне обойдется в полтора миллиона

      – И это по дружбе – заявил мне начальник

      Конечно же по дружбе. Хотя и имени-то его я час назад вообще не знал.

      Все-таки литровая бутылка старого виски – это сила-мощь…

      Я ему выложил три пачки пятитысячных. Он секунд тридцать смотрел на них

      – Нет-нет – завтра в бухгалтерию…

      – Николай Петрович! – взмолился я – Да какая ж в субботу бухгалтерия. А тебе я доверяю – по дружбе…

      – Ну, если по дружбе, тогда да-а…

      Петрович сгреб пачки со стола и твердой походкой отправился к сейфу. Пока он бродил, я достал еще три пачки – одну рублевую, одну с баксами и одну с евриками.

      Вернувшись Николай Петрович опять стал задумчиво рассматривать появившиеся из ниоткуда пачки

      – Эт-то что?

      – А это Николай Петрович, если в смету не уложитесь, то вот…

      Видимо он мне не поверил, потому что хихикнул, погрозил мне пальчиком, потом подмигнул и смахнул пачки в выдвинувшийся ящик стола

      – А поедем друг Серега ко мне в баню

      Скрепя сердце мне пришлось отказаться

      – Извини, друг Николай Петрович, сегодня не могу, устал я очень

      Тут я приврал, конечно. Ничуть я не устал. Разве во сне устают.

      Домой я подъезжал с некоторым трепетом.

      Оно и понятно.

      Опыт многих лет совместной жизни с Машей приучил меня настраиваться в таких случаях на скандал, причем многодневный.

      Однако, привычного шума не состоялось. Хотя и без сарказма тоже не обошлось. Когда я ввалился в дом, неразлучный со своей сумкой, из кухни появилась Маша, повела носом и спросила также как и в ментовке

      – Чего празднуем?

      Но вибрации и обертоны в ее голосе были совсем другие. Не как в прежние времена в подобной ситуации.

      Я поманил ее пальцем за стол, достал документы от приставОв и передал Марии. Читала она минут пять. Шевелила губами, хмурилась, слегка гримасничала и наконец выдала

      – И что это значит

      – А это значит, любимая моя жена,