Летящие к Солнцу. Книга 1. Вопрос веры. Василий Криптонов

вытирая слезы, а другой выдергивая кнопки из.. из…

      – Могу, если хочешь, смазать ранки йодом, – предложил я, внимательно следя за ее манипуляциями.

      В ответ Вероника бросила в меня пригоршню кнопок. Пришлось зажмуриться и отвернуться, а когда я вновь посмотрел на второе сиденье, Вероника уже развалилась в нем, положив ноги на приборную панель, и открывала вторую банку.

      – Так ты что, не будешь меня бить? – поинтересовался я.

      Вероника, наклонившись, пошарила по полу и подняла автомат. С оружием в руках она явно чувствовала себя раскованней.

      – Заткнись и пей пиво. Заслужил.

      Заслужил? Я содрогнулся. Можно подумать, это она сюда упаковку притащила! Но, оставив обидки, я задал такой вопрос:

      – Чем же? Что растопило твое сердце – острая боль в заднице, мокрая майка или лопнувший презерватив?

      Вероника молча передернула затвор. Я посмотрел на оружие.

      – Это – автомат Калашникова?

      Таким презрением меня еще никогда не обдавали.

      – А это от тебя «Шанелью номер пять» несет, или ты просто обделался?

      Я подумал, отпив еще немного несравненного «***».

      – А что менее позорно?

      Почему-то Вероника смутилась, отвела взгляд.

      – Ну… Обделаться, конечно, каждый может. Но я ведь просто…

      – Ты забыла, – решил я ее выручить. – Я – куча дерьма, вот и воняю.

      Теперь она придумала разозлиться, что, вкупе с румянцем, выглядело до странности забавно.

      – Черт тебя побери, Ник, ты что, понравиться мне пытаешься?

      – Нет, просто интересуюсь, что за автомат.

      – АКМ 6П1, – снизошла до объяснения Вероника. – Модель тысяча девятьсот пятьдесят девятого. После того как солнца не стало, говорят, пробовали разное, но в итоге побеждали те, у кого были вот такие игрушки. Им никакой мороз не страшен, если со смазкой не переусердствовать. Безотказная вещь.

      – Шесть, – сказал я.

      – Чего – шесть?

      – «Шанель номер шесть». Любимые духи мамы. Она до последнего сидела в комнате отца, как и я. Видимо, запах остался…

      Вероника молчала долго, глядя куда-то на колени.

      – Извини, – сказала она. – Я думала, что шучу.

      – Все в прошлом, – махнул я банкой. – И уж тебе-то здесь вообще извиняться не за что.

      Вероника глотнула пива, взяла пригоршню чипсов и, похрустев ими, задумчиво сказала:

      – «Все в прошлом»… Двое суток прошло.

      – Это были очень насыщенные двое суток, – возразил я.

      – И тем не менее. Твою семью убили у тебя на глазах…

      – Так доложили ваши солдаты? – перебил я. – Нет, они, конечно, герои и все такое, но ничего подобного они не сделали. Отец давно болел, и к тому моменту как дверь вышибли, он уже умер сам. Хотя потом его, конечно, пристрелили, тут не поспоришь. А мать… Матери там и близко не было. Она – одна из любовниц отца, и я даже не знал толком, где она живет. С тех пор как я научился