И малое станет большим, и большое – малым. Дана Гельдэ

к снохам. У меня был небольшой жизненный опыт, чтобы понять, что бывает псевдодружба. Доверчивая девочка наивно делилась своими переживаниями, историями, которые потом были использованы против меня.

      Мне было 17 лет, я училась на первом курсе института и жила в студенческом общежитии, в фойе этажа почти каждый вечер собиралась молодежь. Парни приходили играть на гитаре и петь популярные тогда песни, девочки слушали и подпевали им. Это были 80-е годы! Мы знали наизусть и пели хиты своего времени, и наши, и итальянские.

      Одним из гитаристов был парень по имени Махмуд, который был старше меня на шесть лет. До поступления в институт парень плавал на торговых судах, побывал в разных странах. В нашем общежитии не было гитариста лучше него.

      Некоторые песни мы исполняли с ним дуэтом, и тогда он обратил на меня внимание, а я впервые влюбилась! Мы стали встречаться. Он очень бережно и трепетно ко мне относился, по сравнению с ним, я была юной девочкой, восторженно смотревшей на него.

      С седьмого класса я перечитала все, имеющиеся в библиотеке рыцарские романы, мечтала встретить своего благородного рыцаря, которым стал теперь он, мой Махмуд. Через полгода, в день моего совершеннолетия, он сделал мне предложение выйти за него замуж и уехать в Москву. Махмуд планировал с исторического перевестись на юридический факультет столичного ВУЗа. Вскоре, по его просьбе приехала мама, чтобы сосватать меня за сына, а мне предстояло подготовить к их приезду своих родителей.

      Приехав домой с этой новостью, я сразу поняла, что мама не даст согласия на мой брак «ни под каким соусом». Выслушав меня внимательно, родители узнали, что мы планируем пожениться, уехать в Москву, собираемся учиться заочно и работать, мама резко прервала меня, суровым тоном спросив: " Он – казах?»

      Я опешила, но ответила так: «Нет, он наполовину узбек, наполовину башкир, а разве это важно?» Не меняя тона, она продолжала: «Ты с узбеком ноги в арыке собираешься мыть?» «Мама, что за стереотипы? А то что он, как и ты, имеет башкирскую кровь, ты не заметила? Напомню, твоя бабушка была башкиркой,» – пыталась сопротивляться я. Папа смотрел на меня с сочувствием, он понимал, что в этом споре наши с ним шансы равны нулю. Соблюдая давний уговор: «Не спорить друг с другом при детях!», – он молчал. «Заочное образование – это не образование, мы с отцом согласия на брак тебе не дадим» – безапелляционно заявила мама за двоих. «Запомни, ты выйдешь замуж только на пятом курсе, только за казаха с высшим образованием из хорошей семьи», – в заключение услышала ее вердикт для меня.

      Моя мама вновь, как обычно, сделала за меня выбор, как это случилось с моими предыдущими желаниями и случится с последующими. После окончания школы мне хотелось поступать на режиссерский факультет. Мама решила, что обучение на этом факультете станет «пустой тратой времени», потому что «талантливых мало, а бездари потом никому не нужны».

      На третьем