У вечности глаза жестокие. Розалинда Шторм

папа? – просипела она, на самом деле боясь смотреть на распростертое у окна тело.

      – Да вон, валяется, – махнул в сторону высокий брюнет, непонятно как оказавшийся в квартире.

      Любимова с трудом, но повернула голову в указанном направлении, увидела отца, изломанной куклой лежащего на полу. Изменилась в лице, и, приподнявшись, поползла к нему на коленях.

      – Эй, куда это ты?! – закричал брюнет.

      Но Рада не отвечала, только уперто двигалась к цели. Крылья и другие атрибуты монстра пропали, и теперь на полу лежал обычный мужчина. Ее родной человек.

      Руки дрожали, всхлипы вырывались из натруженного горла, пока она гладила отца по волосам. Потом, не выдержав, уткнулась лицом ему в живот.

      – Радушка!

      Испугавшись, Рада отпрянула.

      – Обними меня, солнышко, – прошептал внезапно оживший родственник.

      Она дрогнула от неожиданности, но потом с готовностью выполнила просьбу, прижав его к себе. Душа осветилась надеждой, но сразу погасла, убитая болью. Охнув, Рада разжала руки. Отец упал на пол, усмехнулся, слизывая с когтей кровь.

      – Доченька, тебе понравилось? – протянул он.

      Тут же прозрачная пленка пригвоздила его к полу. Мужчина не сопротивлялся, просто смотрел. Любимова, словно завороженная тоже не могла оторвать взгляд.

      – Запомни! – удалось прочитать по губам, прежде чем внутрь ворвалось пламя. Ограниченное пространством, оно обрушило всю мощь на хрупкое человеческое тело. Пара секунд и от него остался лишь пепел. Плёнка пропала, как и зрение.

      – Смотри на меня! – кто-то орал, тряся ее словно грушу. – Радка, смотри на меня! – болезненная затрещина заставила открыть глаза.

      Держа за грудки, на нее смотрел незнакомый блондин. Поняв, что она сфокусировала взгляд, прекратил тряску.

      – Не спи! – четко произнес мужчина. – Поняла! Ты меня слышишь? Не спи!

      – Слышу, – кивнула Любимова. – Понимаю.

      – Вставай.

      Квартира блестела. Больше ничего не напоминало о случившемся. Рада взглянула вперед, увидела Александра, к нему жалась бледная Дарья. Промелькнула мысль, откуда они здесь. Но додумать она так и не сумела, голова отказывалась работать. А потом и вовсе стало не до того.

      – Так, – уже знакомый по прошлому пробуждению брюнет критически оглядел их потрепанную троицу. – Сейчас пойдете с нами, на месте все объясним. Всем ясно?

      И Вольный, и Первоцвет только кивнули.

      – Никуда я не пойду, – затрепыхалась Рада.

      – Мало одной встречи с тварью? – удивился парень. – За дверью может оказаться еще парочка, а может, и больше.

      – У меня папа приехал, он будет волноваться, – она старательно объясняла ситуацию. – Потеряет. Разволнуется. У него сердце больное. Я не хочу его пугать.

      – Нет здесь твоего отца, – вздохнул брюнет. – Нет, и не…

      Вот только окончание фразы Любимова уже не слышала, потому, как воспоминания вернулись, оглушая. Темнота обморока отрезала звуки, и она