У вечности глаза жестокие. Розалинда Шторм

жребий или кто-то там еще. Главное разобраться с нависшей опасностью, а потом он решит, что делать дальше.

      – Как начать инициацию снова? – задал он, наконец, вопрос.

      – Как и в первый раз – войти в физический контакт с обеими. Это несложно. Партнерш как магнитом тянет к источнику силы – вам, думаю, напрягаться не придется.

      – Смерть грозит только мне?

      – Да. Женщины останутся в живых, вот только жизнь без чувств и эмоций вряд ли можно назвать счастливой.

      Внезапно силуэт Гембела стал размазываться. Комната расплывалась, словно свежая картина, подмоченная водой. Возможно, из-за этого Александру, наконец, удалось увидеть признаки эмоций на лице носителя. Марк что-то кричал, но Вольный успел разобрать только одно:

      – Заверши… не расставайтесь… вас найдут…

      Проснулся Александр, по-настоящему проснулся от голода. И, не теряя времени даром, поспешил домой. Быстро преодолел этажи, отпер дверь и вошел внутрь. В квартире было тихо, но Вольный точно знал – Дарья здесь.

      Так и было, с кухни доносились едва слышные удары ложки о чашку. Разувшись, Александр прошел дальше, остановившись на пороге. Невеста сидела за столом и с меланхоличным видом размешивала сахар.

      – Даша, – его голос звучал приглушенно. – Ты дома.

      Мимолетный взгляд и резкое:

      – Как видишь, да.

      – Я волновался.

      Она пожала плечами.

      – Прости, – скрипнул Вольный зубами. – Пустишь? – и, не дожидаясь ответа, вошел.

      Поставив чашку на стол, Дарья, молча, удалилась в комнату. Александр поспешил за ней.

      – Где спал? – отметив мятый костюм, для приличия поинтересовалась невеста.

      – Тут рядом, на площадке.

      – Ммм, понятно, – посчитав разговор законченным, отвернулась.

      – Дорогая, – протянул Александр. – Мне нужно кое-что тебе рассказать.

      – Я не уверена, что именно сейчас, это хорошая идея.

      – Это важно.

      – А я так не считаю! – вспыхнула она.

      Однако, звонок в дверь опередил взрыв эмоций.

      – Кто там? – спросил Александр, на что получил раздраженное.

      – А я знаю? Иди и открой.

      Привыкший к более почтительному к себе отношению Вольный сдержал недовольство, сейчас он был не в том положении, чтобы еще больше портить отношения с Дарьей. Подтверждая слова носителя, в груди прочно поселилась тупая ноющая боль, с каждой минутой становящаяся сильнее.

      – Хорошо, – буркнул он. – Я открою.

      Метнувшись в коридор, не спрашивая, распахнул в дверь и чуть не упал от радости, увидев того, кто стоял напротив.

      – Я, конечно, дико извиняюсь, но можно я войду? – топталась на пороге Рада Любимова.

      – О да! – Вольный со свистом выдохнул воздух.

      Никогда в жизни он не чувствовал себя таким счастливым.

      – Да, конечно, проходи.

      Рада