Избранные. Фантастика о дружбе. София Морт

куснул толстую красную помидорину, тщательно прожевал. Завтракать совсем не хотелось; где-то рядом все еще стоял преданный сон, и уж очень неплохо было бы вернуться к нему. Хотя бы на пару часиков. Поваляться в кровати, как обычно я делал дома. Послушать бормотание телевизора…

      – Купаться, надеюсь, осторожней будете?

      – Какое купаться?! – искренне возмутился Сережка. – Рыбу ловить идем!

      – Ну, естественно, – мягко улыбнулась его мать. – Только если полезете в воду, повнимательней. Течение там коварное. Это оно с виду спокойное, а на деле…

      – Все знаю, мам, – перебил Сережка. – Помню еще, как в том году утопленника вытаскивали.

      – Угу…

      Насколько я понял, тема про утопленников не особо понравилась Сережкиной матери, и развивать ее она не стала.

      Я глотнул молока, слушая, как в соседней комнате, разъяренно жужжа, бьется об стекло толстая муха. Озорные солнечные лучи заливали дом. Лето терпеливо ждало нашего участия, подобным незатейливым образом напоминая о своем существовании – вдруг забыли!

      – Ну, ты чего? – Сережка уставился на меня. – Наелся?

      – Угу, было очень вкусно. – Я повернулся к его матери. – Спасибо.

      Она с усмешкой глянула на мою тарелку, в которой осталась добрая половина растерзанной яичницы.

      – Ведь не съел же ничего.

      – Да я по утрам не любитель, плохо ем.

      Она понимающе кивнула.

      – Лан, тогда пошли!

      Видно было, что Сережке невтерпеж поскорее убраться из дома. Все ж снаружи нас ждут не дождутся мир и рыба, а мы тут о дурацких тарелках да завтраках разговариваем.

      – Ну, бегите, – сказала его мать. – И поосторожней там.

      * * *

      Река и правда выглядела подозрительно спокойной. Казалось, нужно и вовсе не уметь плавать, чтобы умудриться утонуть в этом безобидном ручейке. Тем не менее внешность, как известно, штука обманчивая – вода в реке была холодной и темной, а глубина превышала несколько метров: и дна-то не разглядишь!

      Так, скучая, я сидел на обрывистом берегу, сжимая в руках кривоватую самодельную удочку и слушая надрывное стрекотание кузнечиков да озорное щебетание птиц. Сонная деревня лежала километром правее, и над крышами ее избушек в мареве июльской жары и тополиного пуха плавали смутно различимые звуки обыденной жизни. Отраженное солнце жидкой огненной сферой утопало в черноте воды, по которой то и дело серебристыми бликами мелькали всевозможные водомерки и вертячки. Жужжали пчелы, порхали бабочки. А на росшем возле меня кусте деловито грелась большущая коричневого цвета стрекоза. Коромысло – определил я, мечтая сцапать стрекозу и не представляя, как это сделать. Своими глазищами стрекоза внимательно следила за мной – малейшее движение в ее сторону, и она тут же даст деру. В воде же равномерно покачивался унылый поплавок – наживка в виде червя совершенно не интересовала здешнюю рыбу. По крайней мере, в данный момент.

      Вот поэтому я и не люблю рыбалку: нужно сидеть и терпеливо ждать. Ждать, ждать…

      Где-то