Сказочник. Андрей Коннов

знаешь, что делать. Так зачем же идешь у него на поводу? – Матвей прошел к дивану, и нагнулся над Савелием Карповичем, будто бы призрак.

      – Матвей, дай поспать! Это ты не ведаешь ни времени суток, ни времени года…

      – Здесь и так уже есть люди, которые истончают страх. Хочешь кормить его еще своим – пожалуйста. Только будь аккуратен. Он ненасытен, – сказав, Матвей снова закрылся в своем рабочем кабинете.

      ***

      Утро. На диване, на первом этаже, сидит Таня. К ней подсаживается Даша, берет ее за руки.

      – Ты никогда раньше не кричала по ночам, – сказала Даша.

      Матвей налил чаю в термос, начал собирать рюкзак.

      – Савелий Карпович! – крикнул Матвей на второй этаж, – Нам пора! Я пойду, приготовлю автомобиль, а вы пока одевайтесь!

      Матвей завел буханку заранее, чтобы она прогрелась. Позавтракав, Таня оделась, и выбежала на улицу.

      – Она никогда раньше не кричала по ночам, – сказала Даша, стоя у окна. Она смотрела на резвящуюся дочку, нарезающую круги вокруг машины. Матвей хлопал в ладоши, и пытался еще больше раззадорить девочку.

      – Опусти ее, и она больше никогда так не сделает, – Савелий Карпович помог одеть Даше куртку.

      – Отпустить?

      – Ты ее душишь своей опекой.

      – Но я боюсь за нее! – Даша села на диван.

      – Твой страх заставляет ее держать на привязи, контролировать ее каждый шаг! – Савелий Карпович махнул рукой, приглушив на кухне свет.

      – Я мать! И я боюсь за свое дитя!

      – Это говоришь не ты, а твой страх. Забота и опека – вещи разные. Когда ты даешь ребенку внимание, но не обрубаешь его доступ в мир – это благо, забота, внимание и любовь. Когда уже начинаешь следить за каждым шагом, звонить, говорить «Нельзя!», – со стороны своего чада вряд ли встретишь понимание.

      – Она еще мала, не понимает этого!

      – Все мы вырастаем, и становимся родителями. Чтобы не совершать ошибок своих отцов и матерей мы должны сделать выводы из своего детства, и дать ребенку жизнь. Жизнь, а не мир за решеткой твоих принципов и желаний.

      – Здесь мы в опасности! Она бегает по этой стуже! Она часто болеет! Простудиться! А шарф?! Она забыла обвязаться шарфом! – Даша хватает шарф, бежит к двери. Но перед ней вырастает фигура Савелия Карповича.

      – Пустите! Пустите меня! – Даша кричит, машет шарфом, – Вы! Вы! Вы не знаете, как мы лежали в больнице, с воспалением легких! Вы не знаете, как она ходит, ведет себя! А здесь… здесь даже врачей нет. Случись что, куда ее вести? Она же умрет! Я тогда пойду за ней!

      – Даже после смерти не дашь ей покоя? – Савелий Карпович скривил лицо.

      – Да! Я буду заботиться о ней!

      – Даша, это уже клиника! Ты себя слышишь? Ты душишь ее! Шарф! Он не спасет ее, если она часто болеет. Отпусти!

      – Нет! – крикнула Даша, толкнула Савелия Карповича, и выбежала на улицу.

      – Природа никогда не убивает человека.