Сказания о Титанах. Яков Голосовкер

припасть! Дай мне выпить… Еще каплю… одну… Дай ожить…

      Но жестоко отгоняют молящих новые толпы Теней, отрывая их рот от ран Атланта. Кружатся, реют Тени – кружатся, реют и молят:

      – О, еще бы мгновение!..

      И поют, засыпая, Тени прощальную песнь – песнь Хроносу-Времени:

      О, кто знает, как мерится Время?

      В нем часы – не часы.

      Вы спрос́ите звезду. Она скажет:

      Век? – Он краток, как миг.

      Миг? – Он долог, как век.

      Только там, где кончается Время,

      Поднимается Чудо-гора.

      Дольше долгого сна титана

      Для Теней мгновение жизни,

      Если нет во сне Сновидений

      Близ реки Мировой, океана,

      Где багряный берег заката.

      Ночь закрывала ворота. Из-за гор океана бледно тянулся сумрак. Кончен пир. Улетели испуганные Тени.

      Видел рассвет, видел Пирфорос-Утренник на крылатом алом коне, предвестник Эос-Зари, как все еще дымилось почерневшее тело титана и зияли на нем по-прежнему раны меж багровыми бороздами от молний-бичей.

      Вздохнул океан.

      И вышли из вод океана на берег сестры-океаниды. Волосами отерли тело титана – золотыми, зелеными. Обласкали раны губами. И запели Гимн исцеления.

      Знали титаниды океана: нет лекарства целительнее, чем песня. И под песню заживали раны Атланта. Повелели волшебницы вод:

      – Встань, Атлант!

      Но недвижным оставалось бессмертное тело титана… И вздохнули печально сестры-океаниды:

      – Мы бессильны! Пусть Атланта пробудит отец Океан.

      И вот вынырнул по пояс из черных вод праотец богов, древний титан Океан. Подплыл к берегу. Словно мхи водяные в игре перламутра, словно агатов-сапфиров сияние, так диковинно-чудно мерцала сила отца потоков и рек.

      Положил титан Океан руки на тело Атланта. Повелел:

      – Встань, Атлант!

      Но безгласно, мертвой громадой оставалось лежать бессмертное тело титана.

      Удивился отец Океан. Уже давно тому, годы-века, как ушел он на дно Мировой реки от живой жизни земли и от горя земного. И покинула Океана власть над силой живой. Не повинуется ему, древнему, жизнь тела.

      – Я бессилен! – вздохнул Океан. – Не поднять мне гору горя титана. Пусть сильнейший или тот, кто древнее меня, Океана, поднимет Атланта.

      Погрузился седой Океан в глубину вод мировых.

      И пришел не сильнейший, а мальчик. И задорно же крикнул мальчик:

      – Пойте, пойте, сестры-океаниды, колыбельную песню титану Атланту! Новорожденный встанет. Пойте, пойте, океаниды! Я люблю колыбельные песни.

      Подбежал мальчик к телу Атланта. Говорит:

      – Я – сын Майи-плеяды, Гермий, твой внук. Дед богов, что лежишь и молчишь? Я пришел поиграть с тобой в небо и землю. Удержал бы ты небо на руках?

      Открыл глаза Атлант, посмотрел на мальчика-бога. И снова закрыл их.

      А хитрец Гермий твердит свое:

      – Говорила мне мать, Майя-плеяда, будто нет на земле у прабабушки Геи никого, кто был бы так