Саги Старой Пустыни. К. Рэд

и кораблей к их портам. Как понимаешь, если мы запретим культ Одена в Империи, этот договор практически наверняка будет аннулирован.

      Теперь рассказывай, что произошло в Зафарре. И поподробнее.

      Когда я закончил свой рассказ, уже давно стемнело, и слуги зажгли светильники по углам зала. Их пламя колыхалось, раскрашивая и без того мрачные лица присутствующих в черно–багровые тона, маги же, в своих металлических масках и красных одеждах, выглядели воистину зловеще. Невозможно было понять, о чем они думают, но я заметил, как они несколько раз переглядывались друг с другом, пока я продолжал свой рассказ. После краткого молчания Хан кивнул мне и обратился к наместникам.

      – Теперь вы, про ситуацию в эялетах. Только покороче. Должен еще подойти иудей из городского книгохранилища, он расскажет нам все, что им известно о Верных.

      – Великий Хан, ситуация под контролем, но, в свете вопросов, о которых мы говорим, неоднозначна. – худощавый аксумец начал говорить первым. – Владычество Верных разрушает Миср, люди там живут все беднее и беднее, и очень многие бегут. Бегут от владычества Верных, но все равно приносят свою веру в ледяного бога с собой. Кто–то остается в Куше, но там сейчас тоже неспокойно, и большинство добирается до нас. Они образуют свои общины, но не по роду, а по вере – тех из местных, кто уверует в их бога, они принимают к себе. Случай, подобный тому, что рассказал нам уважаемый Ахмар, бывали, Колоэ – не единственный город, в котором вспыхивал внезапный религиозный бунт. Но в нем никогда не участвуют все Верные. Половина общины не принимает в нем участия, а после прибытия солдат всегда объявляет восставших нарушителями веры и отрекается от них. Формально, мы не можем обвинить их в нарушении закона Империи.

      – У нас все гораздо спокойнее. – подхватил химьярский наместник. – Верные прибывают в эялет и основывают общины, но их число пока невелико. Никаких бунтов и волнений пока не происходило, но причиной тому их миролюбие или малочисленность, понять пока нельзя.

      – Хорошо. Я вижу, Амос уже прибыл. Расскажи, что тебе удалось разузнать.

      Смуглый курчавый иудей с живыми глазами, одетый, против обыкновения, не в традиционную одежду своего народа, а в белую ромейскую тогу, выступил вперед.

      – Великий Хан, прежде чем я начну… – он немного помялся и продолжил смущенным голосом. – Должен ли я высказывать в своей речи уважение к чужим богам, или я могу говорить о них так, как говорят лучшие умы современности?

      – Амос, мы позвали именно тебя, потому как знаем, что ты не поклоняешься никому из богов, включая вашего Яхвэ. Нам нужна беспристрастность. Говори как есть.

      – Замечательно, очень замечательно! Я тут сделал кое–какие заметки. – Амос развернул кусок пергамента, который до этого был заткнут за его пояс, и бодрой скороговоркой продолжил. – Верные, или культ Одена. Появились около семидесяти лет назад в Мисре, основатель – торговец рыбой из Александрии, называвший себя