Вниз по невидимой реке. Александр Кандауров

комнате у них стоит «мойдодыр» для умывания и большой сундук. На полках много книг. Полный Пушкин. Ещё Некрасов и Щедрин.

      Тётя Галя называет мою бабушку «Надюша», а тётю Женю «мамуня». Когда идёшь по их хате, поскрипывают половицы.

      Перед их дверью, выходящей во двор – бочка для сбора дождевой воды, в сенях – банки для варений и солений, рамки для сот, с которых дед Лара специальным скребком счищает воск.

      Над столом висит отрывной календарь, оторванные листки не выбрасываются, а скрепляются держалкой в виде железной человеческой лапки с пружиной, потому что на обороте можно прочитать рецепты, афоризмы и биографии замечательных людей.

      На стене висит увеличенный фотопортрет Лёни в застиранной белой рубашке. Смущённая полуулыбка, ясные глаза.

      Они смирились с бедностью. Устали надеяться и бояться. Они стали скуповаты, для чужих их души сомкнуты, как створки раковины, прячущие жемчужину, а вот для Надюши и Сашеньки – раскрываются.

      В комнате икона, у которой всегда горит лампада. Пахнет чистой старостью и травами.

      Из этих комнат бабушка поведёт тебя в церковь – крестить. Об этом ты помнишь мало: будет темно и непонятно, старик с бородой не то, чтобы страшен, а скорее уж больно не похож на дедов, которых ты привык видеть на улице. Одет по-сказочному, то ли говорит, то ли поёт. Вот подходит к тебе, бабушка что-то говорит тебе, а ты всё делаешь, как велят. Дают что-то в рот из общей – как ты успел подумать – ложки.

      Свечи пылают, пахнет, как у Оверей.

      Ну и хорошо, что быстро кончилось.

      20

      По соседству с Оверями живёт странная семья Портновых: толстая злая старуха с огромной бородавкой на мясистом носу, её ничем не примечательная дочка лет, как ты это теперь понимаешь, тридцати, и её сын Саша, твой ровесник и друг. Про бабку с дочкой говорят, что они баптисты. Ты не знаешь, с чем это едят, но уверен, что ничего хорошего в этом нет. Дело в том, что они никогда не пускают Сашку гулять. То есть буквально никогда.

      Сашка сидит на крыльце с бабкой, которая шипит: «Родненький, не смотри ты на них, это же не дети, это бандиты, девки у них грязные, и тюрьма по ним плачет». Поэтому все дети и взрослые зовут Сашку «родненьким». Потешаются над ним.

      Потом он пойдёт в школу, но и тогда бабка будет вести его до класса и забирать домой после уроков.

      Ты не знаешь и теперь уже никогда не узнаешь почему, но гулять Сашу Родненького пускают только с тобой. Чем ты заслужил это высокое баптистское доверие – неизвестно. И вот живёт себе в Армавире такой мальчик и ждёт лета и твоего приезда из туркменского далёка. Вы вместе ходите на Кубань, и ты со знанием дела учишь ничего не умеющего Сашу копать червей, ловить рыбу и пускать плоские камни по воде.

      Вы разговариваете обо всём на свете, и ты понимаешь, что Саша мало знает и стесняется этого. Саша выше и шире тебя, но рыхлый и неловкий. Ты учишь его играть в футбол и кататься на чужом велике, ты рассказываешь ему про альчики, самолёты, пустыню, про книжки, которые ты читал, и про места, где ты побывал.

      Саша