#Сказки чужого дома. Эл Ригби

знал?

      Роним, потянувшийся было к тарелке, замер. Выражение его лица стало настороженным и тревожным, но нисколько не удивленным.

      – Да.

      – Сиш Тавенгабар, – Ласкез отпил из чашки, – друг отца моего друга. Того самого друга, с которым мы покинули Кров. Тавенгабар приезжал на Выпуск. И…

      Он опять запнулся. Затем сделал усилие и с расстановкой произнес:

      – Я знаю, что ло Паолино тоже был алопогонным. Отец моего друга был алопогонным. И этот кот. И… еще один человек, Грэгор Жераль. Я не могу быть уверен, но почему-то мне кажется, что ты и это имя знаешь.

      Сыщик кивнул, но промолчал. Он не опускал головы, взгляд оставался таким же сосредоточенным и напряженным. Мог ли он… наброситься на него? Ласкез не знал, но гнал от себя эту мысль подальше. Он решился. Нужно было договорить.

      – Я должен знать, Роним. За что управитель попал в тюрьму? Что-то связывает тебя с ним? Может, ты…

      Роним протянул руку. Ладонь замерла, так и не коснувшись плеча Ласкеза: тот отпрянул к спинке стула. Он и сам не смог бы объяснить, что его так напугало, но…

      – Что ж. – Сыщик убрал руку. – Ясно.

      – Я…

      – В первый вечер ты рассказал мне, сколько вас сбежало. Как вы сбежали. Зачем? – Роним достал из пачки новую сигарету. – Я могу без особого труда, отследив ту радиограмму, вычислить, где вы прятались и… чуть труднее, но это тоже возможно… где вас подстеречь. – Он зажал сигарету губами, не сводил с Ласкеза глаз. – И только теперь ты задумался о… доверии? Ты опоздал. Это могло стоить тебе жизни.

      Ласкез сидел, откинувшись назад. Он сжал руки в кулаки, его била предательская дрожь.

      – Роним.

      – Тебе стоило думать раньше, – невнятно произнес детектив и чиркнул спичкой. Из-за сигареты во рту мужчины интонацию определить не получалось, Ласкез напрягся еще больше.

      – Послушай…

      Он затянулся.

      – …как и о том, что, будь я на их стороне, я уже придушил бы тебя, а девчонку сдал. Она выглядит слабенькой. Алопогонные бы с легкостью…

      – Я…

      На этот раз сыщик дал себя перебить.

      – …понимаю. Просто…

      Роним зажал сигарету в пальцах. Подпер другой рукой щеку. И выжидающе поднял брови:

      – Просто?…

      От кончика сигареты вверх тянулась ниточка дыма. Она завивалась в ленивую рассеянную спираль, Ласкез сосредоточил взгляд на ней, это было легче, чем смотреть в голубые спокойные глаза человека, с которым приходилось вести сложный разговор. Но этот разговор был важен. Лучше было завершить его сейчас.

      – Я хочу знать, – Ласкез постарался говорить твердо и сел прямо, по-ученически складывая руки на столе. – Что вообще означает «их сторона».

      – Секреты. – Роним сделал еще одну затяжку. – Старые секреты.

      – Какое отношение ты имеешь к этой «стороне»?

      Сыщик тяжело вздохнул, отпил из чашки и произнес:

      – Никакое. Я ненавижу алопогонных. Ненавижу всех, кроме одного.

      Удивительно, как жестко и эмоционально Серый детектив произнес одно слово – «ненавижу».