Большая книга ужасов – 71 (сборник). Елена Усачева

крикнул он долговязому. – Какое ничего? Было! А если к ней никто не пришел, то это наш шанс!

      Долговязый покивал, покивал, медленно наклонился, подобрал бутылку, поставил на пол. Еще покивал.

      – Хорошо, – неспешно произнес он. – Хорошо. – Улыбнулся. Неприятно так. Зубы показал. И повернулся к Катьке: – А откуда ты знаешь, что просить можно?

      – Просить? – В Катьке поселилась надежда, что если она сейчас попросит, то ее отсюда выпустят.

      – У кладбища. Ты же у кладбища что-то попросила, так?

      И тут в Катькиной голове все встало на свои места. Каждый из присутствующих что-то попросил у покойников, как и она. Каждый смотрел через окно на кресты и бормотал свое самое заветное. Один мелкий мечтал, чтобы Петька вернул робота, второй любит сливы с косточками, парень на класс старше ненавидел историка. Если так, то и Шуз чего-то очень сильно захотел. И получил это.

      – А ты что попросил? – спросила у него Катька.

      Шуз не ответил. Взгляд отвел. Все на него смотрели, а он изображал статую.

      – Откуда знаешь, что у кладбища можно просить? – повторил долговязый.

      – Так это… – С головой у Катьки все же что-то произошло, она стала забывать простые слова. – Шуз рассказал. На субботнике. Мы все страшилки рассказывали, вот он и…

      Долговязый укоризненно щелкнул языком.

      – А что? – Шуз пополз к краю матов. – Ты сам говорил – на новенького нужно. Может, он ошибется?

      – Он? – пискнула Катька. Голос подвел, перестал слушаться.

      – Рыцарь, – долговязый тяжело откинулся на спинку стула. – Ты ведь ничего ни про кладбище, ни про эту школу не знаешь?

      Катька не знала и знать не очень хотела. Кажется, именно для ее сегодняшнего случая придумали поговорку: «Меньше знаешь, крепче спишь». Она уже собралась отказаться от прослушивания историй и выйти, пускай эти люди сходят с ума без нее. Но руки-ноги ей не подчинились. Вместо того чтобы сказать «спасибо, без вас обойдусь» и уйти, она опустилась на свободный стул и отрицательно мотнула головой, мол, ничего она не знает.

      Долговязый сложился пополам, упер острые локти в колени, поиграл сведенными пальцами.

      – Значит, ты попросила у покойников подсказки на контрольной по физике, так?

      Катька кивнула. Что-то щелкнуло у нее в шее.

      – Подсказку тебе дали?

      Второй кивок пошел легче.

      – И больше с тобой ничего не произошло? Никто к тебе не являлся, и на кладбище ты никого не видела?

      Катька замотала головой. Убедительно так. Она бы непременно поверила, если бы перед ней подобным образом башкой крутили.

      – А кладбище-то интересное, – неспешно начал долговязый. – Его раньше Немецким называли, потому что здесь иностранцев хоронили. Давно. При Петре. Тогда чума случилась, и мертвых иностранцев надо было куда-то пристраивать. Немцев у нас никогда не любили, поэтому и выделили им под кладбище кусок нехорошей земли. Речка тут в овраге текла, Синичка. А вокруг болота.

      – А Синичка, потому что вода была синяя, – встрял мелкий с чипсами. – Такая… ненастоящая.

      Долговязый