.

стекло, за ним верхушки деревьев, двойная рама…

      Вот!

      – Аполлонова! А ну-ка, пересядь!

      На подоконнике. Карандашом. Катька еще толком не вгляделась, но не сомневалась – оно!

      – Собрала-ка вещички и пошла на первую парту к моему столу.

      Катька вскочила, села. Обхватила руками голову.

      – Я больше не буду! Я все напишу! – залепетала она.

      – Что не будешь?

      Физичка склонилась над ее партой.

      – Я? – Катька вскочила, загораживая спиной подоконник.

      – Аполлонова! Прекрати орать!

      Катька зажала рот рукой.

      – Я поняла, как решать! – выкрутилась она. – Вот прямо сейчас и поняла.

      Физичка замерла. Наверное, никто еще на ее уроке не демонстрировал такого мистического озарения.

      – Что ты все время в окно смотришь? – все же высказалась учительница.

      – Аааа! – Катьке не терпелось проверить, к ее ли варианту относится подсказка. – Уже ничего! Я уже пишу. – Она ткнула пальцем в свой стул. – Тут пишу. А то не успею.

      Она силой придвинула к себе листок, заправила волосы за уши. Громыхнула стулом, переставляя его ближе к столу, потом от стола, к окну.

      Физичка не уходила. Она с сомнением смотрела на Катьку.

      Катька еще раз заправила волосы за уши. Поправила тетрадь. Ее вдруг смутило, что за предыдущую работу у нее была двойка. Она перевернула страничку, кулаком замяла разворот.

      – И долго это будет продолжаться? – спросила физичка.

      Катя мельком глянула на учительницу, а потом медленно, очень медленно, до ощущения хруста в каждом позвонке, повернула голову к подоконнику.

      Она очень боялась, что ей показалось. Что после вопроса учительницы надпись исчезнет.

      Но она была. Карандашом. Твердо-мягким. Блекло. По пыльному подоконнику.

      Катя зажмурилась, перевела дыхание и взяла ручку.

      «Вариант № 1».

      Она стала писать условие задачи, краем глаза отмечая, что физичка не уходит, смотрит. Нужной формулы у Катьки, конечно, не было, поэтому она, чтобы потянуть время, стала писать все, что придет в голову. Она вспомнила все буквы греческого и латинского алфавита, вписывала дроби и строила графики.

      Увлекшись, не заметила, как учительница отошла от нее. И не просто отошла. Сейчас она двигалась к доске, повернувшись к классу спиной.

      Катька локтем навалилась на подоконник, глянула на запись.

      Да! Это была контрольная, их вариант.

      В жизни она не писала с такой скоростью. Ручка порхала по листочку, цифры становились миллиметровыми.

      Быстрей, быстрей!

      – Плошка, – взвыла сзади Ириска. Но взвыла уже не голосом, а душой, так что тихий класс даже не шелохнулся.

      Катька стукнула локтем по подоконнику. Ириска потянула шею. Катька услышала, как у соседки изменилось дыхание.

      – Пять минут! – приговором произнесла учительница. – Заканчиваем!

      Пальцы заломило от напряжения. За спиной поскуливала Ириска.

      – Сдаем!

      Звонок.

      Ничего себе, как быстро время пролетело!

      Катька