Врата ночи. Татьяна Степанова

как следует заснять все на видеопленку. Место было диким, необустроенным. Пока. Но в самом ближайшем будущем здесь, на берегу канала, планировалось возвести новый торговый комплекс. Мимо пролегала оживленнейшая автострада. Был и автомобильно-железнодорожный двухъярусный мост через канал, по которому неслись машины, грохотали электрички и товарняки.

      На территории стройки с утра работал только экскаватор – подготавливались траншеи для осушения почвы. На одном из участков, зачерпнув ковшом пробу глины, экскаватор внезапно заглох. Водитель выскочил из кабины. Этот странный предмет, зацепившийся за железный выступ ковша…

      Колосов и Грачкин уже осмотрели этот предмет – скелетированные отчлененные кисти, скованные наручниками. Ржавая их цепь зацепилась за ковш, свешиваясь вниз жуткой гирляндой.

      При осмотре было установлено, что стройплощадку и автостраду разделял крутой откос. Тому, кто ехал по шоссе, люди, копошившиеся на берегу канала, казались карликами.

      – Срок давности – около трех месяцев, – хмуро известил Грачкин, изучая останки. – Конец февраля, тогда еще снег здесь лежал. В оттепель начал таять. Если предположить, что останки выбросили, как и в прежних случаях, на обочину, вешние воды вполне могли отнести их вниз по откосу сюда.

      Колосов не ослышался. Грачкин сказал «вешние воды»… Никита подставил ладонь под дождь. Холодная вода текла меж пальцев.

      Внешний вид останков был таким, что какие-либо выводы, по словам патологоанатома, были невозможны. Прошло около трех месяцев – тлен взял свое. Кожные покровы… Впрочем, их уже почти не сохранилось, остались лишь хрупкие, выбеленные дождем кости. Ржа изуродовала и наручники. Их осматривали очень тщательно: стандартные, видимо, импортного производства, с защелкивающимся запором, еще достаточно крепким, чтобы по-прежнему сковывать мертвые руки, которые никому уже не принадлежали.

      – Это никогда не кончится, – безнадежно повторил Грачкин. – Четвертая пара рук и ни одного трупа. Давай выбираться, что ли, из этой хляби. А то промокнем к свиньям.

      Останки он аккуратно запаковал, намереваясь везти в лабораторию.

      – Интересно, отчего он не отстегнул наручники, – заметил Грачкин чуть погодя. – Неудобно в таком скованном виде отчленять… Странно, Никита, у меня такое впечатление, словно он каждый раз стремится во что бы то ни стало избавиться именно от их рук. Вывозит в разные районы и выбрасывает. Если по карте посмотреть разброс, возникает ну хоть тень намека, откуда он появляется?

      Колосов молчал. Он думал о том, что в Знаменском за водителем Богдановым все еще ездит «наружка». Шофера пасут на коротком поводке. А смысл? Он взглянул на пакет, приготовленный для анатомической лаборатории. Нет, следы этих жутких находок ведут не в тихое Знаменское, и не на эти, залитые дождем, берега водоканала, и не на 84-й километр Минского шоссе, и не в дачное Ларино… Куда же тогда?

      – Видимо, он приезжает из Москвы, – неохотно сказал Колосов. – Если взглянуть на разброс мест по карте, получается, что так.

      Ему