Записки промышленного шпиона. Геннадий Прашкевич

каковы они у тебя, эти пределы?

      Я неопределенно пожал плечами.

      – Я это к тому веду, – подмигнул Сейдж, – что мне нужен крепкий и уверенный парень. Чтобы умел следить за механикой, всегда был на месте, умел постоять за хозяина и не совал нос, куда не положено.

      – Но ведь с особой доплатой?

      – Это само собой, – без тени усмешки ответил Сейдж. – Но сразу предупреждаю, вычеты у нас строгие. Любой каприз влетает в копейку.

      И потребовал:

      – Покажи руки!

      Я показал.

      Сейдж хмыкнул.

      Он ни слова не произнес, но я его понял.

      На месте санитарного инспектора я тоже не преминул бы взглянуть на руки человека, выдающего себя за профессионального водителя. Одного Сейдж никак не мог знать: в нашей Консультации сидят не дураки. Помощники доктора Хэссопа всего за неделю так отработали мои ладони, что я мог не бояться осмотров. Тугая, грубая кожа, хоть на барабан пускай, и мозоли настоящие. Соответственно и ногти, хотя в меру – ведь по документам я почти год не садился за руль грузовика.

      Быстрым движением Сейдж потянул шнур портьеры, и она отъехала в сторону, приоткрыв стену, отделяющую нас от приемной. Стена оказалась прозрачной. Сквозь дымчатое стекло я увидел секретаря и нескольких парней, ломающих перед ним шляпы.

      – Знаешь кого-нибудь?

      Я молча покачал головой.

      – Тебя смущает стекло? – догадался Сейдж. – Не волнуйся, они нас не видят. У этого стекла такое свойство, оно прозрачно лишь в одну сторону.

      – Разве такое бывает?

      – А ты из приемной видел меня?

      – Не видел, – согласился я и наконец сообщил: – А если вы об этих парнях, то я никого не знаю.

      – В медицине что-нибудь смыслишь?

      – Могу обработать рану. Хоть колотую, хоть огнестрельную.

      – Рану? – оживился санитарный инспектор. – Ты служил в армии? Почему это не отмечено в твоих бумагах?

      – Я не служил в армии.

      – А если, скажем, перелом? Закрытый перелом. Справишься?

      – Иногда парни на моих глазах сильно ломались. Некоторым я помог.

      – Верю, – кивнул Сейдж. – И забираю бумаги. Завтра утром явишься в аэропорт, пройдешь в нижний бар в северном секторе, там будешь ждать. Через транслятор объявят имена тех, что летят в Итаку. Если твое имя не назовут, вернешься сюда за бумагами. И помни, – неожиданно резко закончил он. – Из Итаки ты уедешь только через тринадцать месяцев. Ни днем раньше. Только через тринадцать! Это обязательное условие. Ни о каких других сроках речи не идет. А вот продлить контракт… Смотри… Если ты нас устроишь…

2

      Какое-то время я убил на покупку мелочей – зубные щетки, белье, зубочистки. Я не хотел рисковать, мало ли что подсунет мне санитарный инспектор Сейдж. Ведь я лечу в Итаку, в закрытый город, это не пустой звук. «Герб, – сказал я себе, выруливая на стоянку отеля «Даннинг», – работа началась, будь внимателен».

      Не торопясь, вошел в просторный холл. Обменялся с портье парой слов, набрал несуществующий телефонный номер («Привет, крошка… Простите, ошибся…»),