«И дольше века длится век…». Пьесы, документальные повести, очерки, рецензии, письма, документы. Н. Н. Сотников

того самого дня, 9 мая, который я встретил на берегу Эльбы. Накануне в сумерках мы достигли притихших берегов далекой реки. Домчались и с ходу уснули в ивняке, на траве, страшно утомлённые, но спокойные. Спокойные впервые. Это казалось странным, в том числе и мне: ведь я только что с того света вернулся в самый канун Победы! Вот обидно было бы! А получилось так.

      Наша машина испортилась, я со своими ребятами из редакции на дороге встали и всё попутки ловили. Один лихой шофёр тормознул: «Одного из вас возьму! Садитесь в кабину, товарищ старший лейтенант!». Это он меня приглашает. Я немного проехал, а потом и говорю, что хочу в кузове подремать – там сено, свежий воздух. Тепло уже совсем по-летнему. Сказано – сделано. И буквально через какие-то полчаса шальным снарядом срезает кабину, и я отделываюсь лишь мелкими ушибами и синяками. Парня жаль! Отличный водитель был и человек очень отзывчивый, приветливый. Даже толком не познакомились – думал, что дорога ещё дальняя, успею…

      И вот ещё о чем думалось мне на песчаной лужайке под тихое плескание вод Эльбы. Вчера я пережил, пожалуй, самое сильно впечатление за все военные годы и дни. Всё было: голод, и холод, и гибель друзей, и смертельная усталость, и отчаянье, и азарт боя, но такой мудрой и разноплановой одновременно картины я ещё не видал никогда.

      На огромной фронтовой дороге я видел четыре потока. По центру дороги неслись наши пехотинцы. Это наступали на колёсах войска Первого Белорусского фронта, который я также полюбил, как свой родной Ленинградский, и на всю жизнь считаю своим. На писательских ветеранских перекличках так и отзываюсь дважды – и как боец Ленинградского фронта, и боец Первого Белорусского.

      На чём летали наши ребята? На крыльях Победы, конечно, образно говоря! А конкретно? И на грузовиках, и на самоходках, и в легковых машинах, и на мотоциклах, и даже на велосипедах, на транспорте своём и трофейном, на всех подручных средствах передвижения! Мчались, мчались, мчались до перекрёстка.

      Я и сейчас вижу его, он стоит перед моими глазами, этот перекрёсток середины XX века.

      Слева, в обратную сторону, на восток, довольно стройными рядами маршируют приободрившиеся военнопленные, вызволенные нами из гитлеровских концлагерей. Шли генералы, офицеры, солдаты самых разных армий: итальянцы, бельгийцы, американцы, англичане, французы, норвежцы, даже финны… Каждая колонна – со своими национальными флажками, трепетавшими в приветственных взмахах. Вся Европа кричала нам «Ура!», Вся Европа, казалось, вышла из плена благодаря нашему наступлению. Наступавшим некогда было заниматься встречами, приветствиями. Наша великая миссия была ещё не завершена.

      А эти все люди спешили именно на восток, где их ожидало на наших заставах у Одера и Вислы давно желанное освобождение, еда, отдых, внимание и сочувствие. Они это знали, идя на восток даже тогда, когда их страны находились там, на западе, где продолжать громыхать последние битвы Второй мировой войны. «Зачем лишний риск?» – рассуждали здравомыслящие европейцы: ещё несколько