Брачный сезон. Не позвать ли нам Дживса? (сборник). Пелам Вудхаус

с курящейся трубкой в зубах, а никнет, как копировальная бумажка в машинке, под взглядом престарелой родственницы.

      Эсмонд Хаддок налил себе портвейна, и в столовой наступила минута молчания, как обычно бывает, когда два сильных мужчины, формально не представленные друг другу, остаются наедине. Он вдумчиво потягивал вино, а я сидел и не отрывал глаз от графина. Здоровый был такой графин и полный – под завязку.

      Сначала хозяин не начинал разговора, а просто молчал и пил. Вид у него, как я уже сказал, был задумчивый. У меня создалось впечатление, что он размышляет над каким-то серьезным вопросом. Наконец он нарушил затяжное безмолвие.

      – Послушайте, – обратился он ко мне, как будто бы слегка обескураженный. – Вот вы рассказали анекдот.

      – Да, и что?

      – Про двоих в поезде.

      – Верно.

      – Я как-то отвлекся во время вашего рассказа и, кажется, чего-то недопонял. Вроде бы двое мужчин едут в поезде и поезд остановился на станции, так?

      – Так.

      – И один сказал: «Это Гатвик», – а другой тип сказал: «Надо бы выпить». Правильно?

      – Не совсем. Поезд остановился на станции Торнвик, а этот тип сказал, что, по его мнению, в тот день был понедельник.

      – А на самом деле был не понедельник?

      – Да нет же, дело в том, что они оба были глухие. Ну, и когда один сказал: «Это Гатвик», – второй решил, что он говорит: «Вторник», – и ответил: «Я тоже». Вернее, нет, не так…

      – Понимаю. Очень смешно, – сказал Эсмонд Хаддок.

      Он снова налил себе и, должно быть, при этом заметил мой страстный, жадный взор – наверно, вот так голодный волк разглядывал бы встречного русского крестьянина. Эсмонд Хаддок вдруг встрепенулся, будто спохватился, что поступает не совсем по правилам.

      – Послушайте, – произнес Эсмонд Хаддок, – а вам никак нельзя предложить стаканчик?

      Я понял, что наша застольная беседа наконец-то приняла правильное направление.

      – По правде сказать, – говорю, – я бы не отказался попробовать. Интересно все-таки, что это за штуковина. Виски называется? Или кларет, или как его там еще?

      – Портвейн. Вам, наверно, не понравится.

      – Отчего же. Я думаю, может, и понравится.

      И уже минуту спустя я мог положа руку на сердце объявить, что мне действительно понравилось. Это был отличный старый портвейн, ядреный и насыщенный, и вопреки голосу здравого рассудка, напоминавшему, что его следует пить маленькими глотками, я разом опрокинул всю заздравную чашу.

      – Уф-ф, хорош, – произнес я.

      – Да, считается, что неплохая марка. Еще?

      – Благодарю.

      – Я тоже выпью еще стаканчик. Бывает пора, когда человеку необходимо подкрепиться, как я убедился на собственном опыте. «Для наших душ настали дни суровых испытаний»[12]. Знаете такое выражение?

      – Нет, это что-то новенькое. Сами сочинили?

      – Слышал где-то.

      – Сказано в самую точку.

      – По-моему,

12

Фраза из памфлета «Американский кризис» известного публициста и политического деятеля Т. Пейна.