Тайна Камня друидов. Глэдис Митчелл

могла лишь гадать, какие безумные танцы, чудовищные картины, сколько жестокости и насилия повидал этот Камень. При одной мысли о нем она развернулась и заторопилась назад.

      Легкие ноги вынесли ее на узкую тропинку, по которой можно было выйти и к Мэнор-Хаусу, и, повернув в другую сторону, обратно к дороге. Фелисити остановилась в нерешительности и завертела головой. Сердце отчаянно билось, к лицу прилила кровь. Вдали, среди тонущих во тьме деревьев, мерцал свет.

II

      – Обри, дорогой, – произнесла миссис Брайс Харрингей уже в пятый раз. Начала она говорить любящим тоном, потом перешла на сердитый, на капризный, наконец, на приказной, но все равно не могла добиться от своего отпрыска желаемой реакции. Пришлось прибегнуть к последней надежде глупой мамаши, души не чающей в сыне, – к мольбе.

      – Хорошо, мама, – ответствовал отпрыск тоже в пятый раз. Со вздохом заложив «Лохматую обезьяну» О’Нила красочной открыткой, он оставил книгу на пианино и последовал за матерью вверх по ступенькам.

      – Спокойной ночи, старина Джим, – сказал он, выходя из комнаты.

      Джим Редси поднял голову от своей книги и кивнул. Вид у него был болезненно-неуверенный.

      Поднявшись по лестнице, миссис Брайс Харрингей остановилась.

      – Спокойной ночи, Обри, дорогой. Постарайся вовремя спуститься к завтраку завтра утром. Помни: пунктуальность – вежливость королей. Не перестаю восторгаться этим правилом! Ты ведь сделаешь над собой усилие, правда?

      – Непременно. Спокойной ночи, мама, хорошего сна! Кстати, хочешь, я пошарю у тебя под кроватью?

      – Ну что ж… – нерешительно протянула миссис Брайс Харрингей. У этой сильной особы имелась одна слабость: страх перед грабителями, прячущимися у нее под кроватью.

      – Договорились! – добродушно бросил Обри, вошел вместе с ней в комнату и включил электричество.

      Состоятельный Руперт располагал собственной электростанцией и содержал для ее обслуживания электрика. Торжественно заглянув под мамашину кровать, Обри приблизился к окну, приподнял нижний край уже опущенных горничной матери жалюзи и выглянул наружу. Час был поздний, но пока еще не совсем стемнело. Виднелась беседка и бесформенные тени – розы и цветущие клумбы. Внезапно на гравийную дорожку упал луч света. Из библиотеки внизу вышел мужчина и зашагал к конюшням. Понаблюдав за ним, Обри выключил свет.

      – Ради бога, Обри, отойди от окна и дай мне лечь! – капризно взмолилась миссис Брайс Харрингей. – Вот и Луиза. Спокойной ночи, дорогой!

      – Спокойной ночи, мама, до завтра.

      Сын выскользнул из спальни. Горничная проводила его тем особенным взглядом, который был у нее предназначен для всех без исключения особей мужского пола, после чего занялась хозяйкой.

      Обри шмыгнул в свою комнату, там переобулся в спортивные туфли на резиновой подошве, избавился от костюма и натянул вместо него шорты и фуфайку, после чего на цыпочках направился к двери,