Тайна Камня друидов. Глэдис Митчелл

когда их оставляю я! А здесь меня с души воротит есть ту гадость, какой нас потчует этот тип, спать в его загроможденных спальнях, разъезжать в паршивой машине, пользоваться мерзкими услугами и притворяться благодарным!

      – Я весь день его не видела, – вернулась Фелисити к первоначальной теме. – Он куда-то уехал?

      – Не знаю. Выше голову, ангел! – Обри заметно оживился при виде «гадостей», которыми манил со вкусом накрытый стол, заслоненный от солнца полосатым козырьком. – Что я вижу? Сандвичи с огурцом!

      Глава III

      Безумие в разгар лета

I

      Ночь выдалась душная. Фелисити Брум металась на своей узкой кроватке в доме отца-священника и никак не могла уснуть. Напрасно она считала овец, перебирала в мыслях события дня, представляла сначала воображаемую партию в теннис, потом свой туалетный столик со всеми милыми недорогими безделушками, подаренными ей по разным случаям – то к празднику, то ко дню рождения. Все тщетно: ей было жарко, сна не было ни в одном глазу. Она сбросила с себя сначала одеяло, потом простыню, села и вступила в бой с подушками. Сколько она их ни мяла, ей все равно казалось, будто у нее под головой сучковатые поленья, а не мягчайший пух. Оставалось стонать и жалеть себя.

      По главной дороге проехала машина, где-то в доме звучал мужской голос. Фелисити знала, что это ее отец: викарий редко ложился спать раньше полуночи. В комнату влетела летучая мышь, неуверенно и испуганно попархала под потолком и опять вылетела в темноту. Откуда-то донеслось уханье совы. Мимо дома прошли, громко топая, двое неизвестных. Ночь была безлунная, но в широко распахнутое окно без занавесок Фелисити видела в ясном ночном небе россыпи мерцающих звезд. Она сползла с кровати, подошла к окну, высунулась в завораживающую тьму.

      Слева раскинулся густой лес – парк Мэнор-Хауса. Деревья казались сейчас плывущим облаком, она не столько видела, сколько чувствовала их. Они загадочно манили ее – тенистые, пугающие, волшебные.

      Фелисити провела расческой по коротким черным волосам, мягким и блестящим, как шелк. Пригладив их ладонью, надела спортивные тапочки на резиновой подошве, затянула шнурок на пижамных штанах, продела руки в рукава старой школьной куртки и по-кошачьи спрыгнула на клумбу.

      Отцовский кабинет находился, к счастью, сбоку дома. Интуиция подсказывала Фелисити, что при всей широте ума викарий вряд ли одобрил бы сейчас одеяние сироты-дочери. Фелисити бесшумно пробежала по лужайке, перемахнула через низкую каменную стену, отделявшую сад викариата от кладбища при церкви, и заскользила, как тень, между поблескивающих надгробий. Осталось перелезть через старые крытые ворота для вноса гробов – и вот она уже на дороге. Вернее, это был песчаный проселок, параллельный главной дороге, связывавшей Боссбери с Лондоном, зато тянувшийся прямо через деревню Уэндлз-Парва.

      Вокруг нее, над головой, под ногами, спереди и сзади теснились запахи, звуки, безмолвие ночи. Фелисити вбирала все это в себя, с наслаждением глотая. Длинная извилистая дорога,