Паола. Темный кристалл. Денис Анатольевич Пылев

его, явно собираясь что-то сказать, когда из дверей дома выскочила старая няня-спутница:

      – Господин Сарах, Ваша матушка не велела покидать дом.

      – Ну, Зулия, – капризно заныл мальчик. Тут же забыв о стоявшем перед ним Владыке. Но няня сразу разобрала, кого повстречал её подопечный, и согнулась в поклоне.

      – Прошу прощения, господин, не сразу Вас заметила, – сказала она без подобострастности. – С этими детьми столько хлопот.

      – Чей это ребенок, нэнна, – из вежливости спросил Моргенз?

      – Это герцог Сарах грасс Януат, господин.

      – Я знал его отца, – тихо произнес Владыка. – Уведи его в дом, Зулия. И завтра постарайтесь выжить.

      – Я исполню свой долг, господин, – тихо произнесла спутница. Она резко извлекла из рукава стилет, и так же быстро спрятала его. Её глаза полыхнули решимостью умереть прежде, чем лучи солнца обратят в прах маленького непоседу.

      – Храни тебя Аталия, Зулия, – так же тихо произнес Моргенз, сам не веря в свои слова, и быстрыми шагами скрылся в конце улицы.

      Владыка шёл в квартал Орхидей в пустой дом, где его ждал только слуга Нуций. Ворчливый старый спутник остался один после гибели жены Владыки в очередной пограничной стычке с галами. Её сабли так и висят над его креслом в зале советов. Он думал о завтрашнем дне, когда его раса перестанет существовать, а он, скорее всего, погибнет в бою или под лучами солнца. Эта мысль внезапно его успокоила и дурное настроение, не покидавшее его всё это время, стало потихоньку улетучиваться.

      Нуций не спал, расставляя свечи в гостиной и разливая вино.

      – Ты явно сегодня в настроении, господин, – сухим надтреснутым голосом произнес старик, не оборачиваясь.

      – Как ты все время узнаешь о моем настроении, Нуций?

      – По скрипу ступенек, господин, – усмехнулся старик.

      – Ты хитрый наблюдательный старикашка, Нуций – буркнул, невольно улыбаясь Моргенз, скидывая тяжелый церемониальный плащ. – Принеси мне вина в кабинет, пока не пришли командиры.

      Но едва Моргенз расположился в кресле с бокалом вина, шум голосов заставил его спуститься вниз. За столом расположились шестеро ит’хор, старшему из которых, Свиргану, уже миновало пять столетий, а самому молодому, Тирслину, было всего двести лет. Свирган с кубком в руке уже сошелся в споре со своим вечным оппонентом Гераем. Чуть в стороне от всех сидел, катая в руках бокал вина, наставник молодых ит’хор Феодосий, чьи седые волосы были заплетены во множество косичек, на манер какого-то дикого племени. Двое оставшихся были еще моложе, но из-за потерь клана и их бойцовых качеств были введены в совет.

      При виде Владыки ит’хор поднялись из-за стола на миг, склонив головы.

      – Владыка.

      – О чём спор, грассы?

      – Готовимся к завтрашнему бою, Владыка. Распределяем места в строю.

      – Не торопитесь, ит’хор, – улыбнулся Моргенз, – для нас поставлена другая задача. Так что клан будет участвовать в битве не полностью.

      – Как?!

      – Что