Assassin's Creed. Кредо убийцы. Кристи Голден

не мог пошевелить головой и закрыть глаза, из которых текли слезы.

      Это было последнее, что видел Каллум Линч перед тем, как погрузиться во мрак, – овал женского лица, проступавший из густой тени. И последняя мысль: «Сам ангел смерти?»

      Глава 3

      «Я умер, – подумал Кэл. – Я умер. Ад – это белая пустота».

      Сквозь ресницы свет бил в глаза. Кэл осторожно открыл их и обвел взглядом окружающее пространство. Все расплывалось, глаза больно жгло, будто в глазницы вставили раскаленные угли. Все тело было холодным, и только одна рука оставалась теплой, словно кто-то держал его за руку. Замелькали картинки: теплый солнечный свет, негромкий смех, мама обнимает его и шепчет на ухо строчки из стихотворения о сборе яблок.

      Перед ним появились очертания лица, то расплываясь, то обретая четкость. «Тот ангел, что явился перед смертью?»

      Кэл снова погрузился во мрак и снова пришел в себя. Почувствовал едва уловимый больничный запах. Запах чистоты и холода, и белые стены дышали холодом, и свет был холодным.

      Кэл не был уверен, что на небесах пахнет антисептиками. «Это больница», – возникла мысль.

      Возможно, что-то пошло не так, как надо… или так, как надо. Возможно, в последний момент позвонил губернатор штата и, извинившись, отменил приговор. Иглу вынули из вены, и смертельный яд не успел дойти до сердца. Его взгляд скользнул по какому-то белому медицинского аппарату с разноцветными световыми индикаторами и вдруг столкнулся с невероятно голубыми глазами ангела, который наблюдал за Кэлом, когда он умирал в камере смерти.

      Во всем белом, с черными короткими волосами и фарфоровой кожей, даже маленькая родинка на лбу ее не портила, а придавала особое очарование. Она нежно улыбнулась ему. Не веря своим глазам, Кэл потянулся рукой к ее щеке, чтобы убедиться в ее реальности.

      Она мягко перехватила его руку, и он почувствовал ее теплые сильные пальцы.

      – Я доктор София Риккин.

      У нее был мелодичный голос с легким акцентом. Он не мог определить – английским или французским. И это еще больше делало ее похожей на пришельца из другого мира. Она еще что-то говорила, но его внимание включилось только на словах: «Вчера в шесть часов вечера тебя казнили и признали мертвым. И теперь для всех, кто тебя знал и любил, ты не существуешь».

      Сердце в груди забилось: «Я жив. Но я все еще в плену. Надо бежать».

      Тело было вялым и непослушным, но он заставил его подчиниться своей воле. Неуклюже выдернул из вены на правой руке иглу капельницы; рыча, упираясь ногами в пустоту, попытался встать с медицинской кровати. Ангел – доктор София Риккин – и не думала его останавливать, только ее большие голубые глаза смотрели на него с тревогой.

      – Тебе нельзя вставать, – сказала она. – Процесс детоксикации еще не закончился.

      Кэл поморгал, пытаясь сфокусировать взгляд, но все расплывалось, а глаза по-прежнему жгло.

      – Глаза… – простонал он, растирая их.

      – То, что ты чувствуешь, – это нормально, простой дискомфорт, – сказала она. – Тетродотоксин