Синдром зверя. Наташа Шторм

отношения должны быть апогеем каких-то великих чувств, а не наоборот. Что будет, если получив своё, Эдик отвернётся от меня, оставит с разбитым сердцем и кровоточащей душой?

      Застегнув куртку спортивного костюма, я решила, что спешить с сексом не стоит. Мама могла бы мной гордиться!

      Василий не сидел, он лежал у миски, продолжая лениво жевать. Я получила порцию яичницы и два бутерброда.

      – Пока не съешь ― из-за стола не выйдешь.

      – Спасибо, мамочка.

      Эдик поставил на подставку сковородку со своей частью завтрака, решив не заморачиваться с тарелками.

      – Итак. Ты переезжаешь жить ко мне.

      Кусок сыра слетел на пол и был тут же схвачен Васькой.

      – Ещё чего! У меня есть своё жизненное пространство, и я не собираюсь долго засиживаться в твоих хоромах.

      – Это не обсуждается, детка. Боюсь, ты попала в очень неприятную историю, правда ещё не знаю, в какую.

      – Вот когда узнаешь…

      – Когда узнаю, может быть поздно. У меня всего неделя. Первого мая я улетаю в Штаты.

      – Надолго?

      – В смысле? Я там живу.

      На радость Васе я выронила и кусок хлеба.

      – А эта квартира?

      Эдик пожал плечами.

      – Родителей решил перевести из Нового Уренгоя. Пусть на старости лет на солнышке погреются.

      – Вот как!

      С одной стороны мне стало грустно. Сказка заканчивалась слишком быстро. С другой, из глубины души поднималась волна злости. Молодец! Хорошо придумал. Попользуется дурочкой и бросит.

      – Я домой. Нужно навести порядок. Пакуй Ваську!

      Эдик даже не пошевелился.

      – Никуда ты не пойдёшь. Считай, что находишься под арестом.

      – Ах так?

      Добежав до входной двери, я повторила подвиг кота с небольшой вариацией. Щелкнула замком и через минуту оказалась на свободе. Меня даже не смутило то, что я шлёпала босиком, а ключи от двушки оставила у несносного нахала. Ничего. Запасная связка была у Татьяны. А Ваську можно было забрать позже, когда успокоюсь. Я успела отбежать от подъезда метров на пятнадцать, как кто-то догнал меня и, приложив к носу тряпку с вонючим химикатом, потащил в другую сторону.

      Сначала я подумала, что это Эдик решил развлечься. От материи пахло ацетоном, дихлофосом и, Бог знает, чем ещё. Словом, я унюхала, что ткань провалялась в квартире, где затянулся ремонт, не меньше недели. Но потом боковым зрением я заметила Эдика. Он выбил противомоскитную сетку и спрыгнул на асфальт. Секунда, и мой новый друг оказался рядом. Я попыталась собрать мысли в кучу. Если Эдик не затыкал сейчас мне нос, то кто это делал? Наконец, обретя стараньями атлета свободу, я развернулась. На мою жизнь, а, возможно, и на девичью честь, покушался какой-то совершенно незнакомый парень, который, отлетев в сторону от пудового кулака моего спасителя, тут же вскочил и нырнул в салон подоспевших «Жигулей».

      Эдик выглядел дико. Глаза горели, мышцы напряглись. Он попытался догнать авто, но оно, несмотря на свой неказистый вид, видимо, обладало