Дверь-3. Марина Калюк

словно от удара, обернулась та, сбросив его руку и глядя на него чуть снизу и так требовательно, то тот отпрянул. – Что наладится?! Когда?!

      – Скоро, – беря себя в руки, ответил красавец. Посмотрел на ее руки, осторожно взял за запястья. Найлара тоже посмотрела на свои руки, сжала и разжала пальцы. Кончики пальцев мелко дрожали. Посмотрела на жениха. В ее взгляде требовательность сменилась растерянностью и непониманием. Зажмурившись, женщина уткнулась лбом в мужскую грудь.

      – Родная, – выдохнул тот, отпуская ее запястья и начиная гладить по волосам одной рукой. – Прости, это я виноват. Столько лет прожил, а мозгов не хватает…

      Найларе было неудобно, но желание прижаться хоть к кому-то было столь велико, что даже в такой неудобной позе она постаралась максимально прижаться к мужчине. Отчаянно хотелось разрыдаться, но это никак не получалось. Все застряло где-то на выходе.

      Почувствовав, с какой силой невеста прижимается к нему, обнимая руками за талию, милорд решил, что со стула надо срочно смываться. Он постарался встать, одновременно поднимая женщину, но это привело лишь к тому, что она еще крепче вцепилась в его одежду.

      – Найлара, родная, чуть хватку ослабь или хотя бы встань, – попросил он.

      – Алан… – было ему ответом.

      – Тогда падаем, – предупредил мужчина и потянул ее чуть на себя. И они действительно упали на ее кровать. В такие моменты хранитель всегда радовался, что в ладу с телепортацией. Миледи же инстинктивно воспользовалась принудительной сменой позы и еще крепче прижалась к жениху. Тот ответил ей такими же крепкими объятиями, которые словно дали разрешение застрявшим в ней рыданиям. Найлара разрыдалась. Отчаянно цепляясь за обнимавшего ее мужчину, рыдала и выла в голос, вместе со слезами выталкивая из себя все накопившиеся в ней страхи, опасения, беспокойства. Или хотя бы те, что удавалось.

      Алан едва ли не впервые в жизни ощутил, насколько порой бывает сложно просто быть рядом. Просто быть рядом. В его объятиях бушевала буря из слез, рыданий, попыток даже не столько прижаться к нему, сколько влезть в него на физическом уровне. Эти попытки явно оставляли на нем не только синяки или порванную одежду, треск которой почти заглушали рыдания. И что он мог сделать, чтобы его невеста быстрее пришла в себя от этого всего? Лишь быть рядом. Все остальное она явно прекрасно делала сама. А он? Что ему делать? Ну, не может человек быть рядом и ничего, вообще ничего не делать. Физически не может. Вот и Алан не мог. И поэтому старался занять себя тем, что менее всего мешало бы его будущей супруге выплакаться. Обнимал, целовал, гладил.

      Оглушенный и затисканный мужчина пропустил тот момент, когда все пошло на убыль. И рыдания, и тисканья. Постепенно женщина успокоилась, затихла, но по-прежнему обнимала, хотя уже и не пыталась вжаться в него. Красавец осторожно и медленно ослабил свои объятия. И оказалось, что это именно он какое-то время крепко прижимает ее к себе, а не она. Удивившись, он посмотрел на ее лицо. Еще мокрые ресницы дрогнули,