Дашка и Д. Дарья Светлова

И «как у вас дела».

      – Россия – моя любимая страна. Я люблю историю. Россия – большая страна с историей. В мою школу приезжали русские. И я видел российский конкурс красоты. Потому что я очень люблю смотреть телевизор.

      К списку типовых имен, включавших помимо Путина, Шараповой и Павлюченко Веру Звонареву и Гуса Хиддингса, прибавилась Мисс «Русская Краса». И несколько фраз на русском языке. Про телевизор тоже было подмечено верно. Ни вечера без телевизора – девиз любой индонезийской семьи.

      – Ты писатель! – продолжил восхищаться подросток. – Писатель – это особенная профессия здесь. О! Я вижу по твоему телу, твоему прекрасному телу…

      – ???

      «Что-то я не поняла про тело».

      – … что ты писатель. Как ты стоишь. Как ты смотришь. Ты серьезна. Ты наблюдаешь.

      Пора бы уже научиться понимать все, что говорят, буквально. И в свою очередь выражаться правильно. Это в Москве в сказанном несколько смыслов. А здесь никто не хочет тебя обидеть, просто выражаются ровно так, как думают. Знакомый француз зашел в магазин и спросил у продавщицы, пожилой женщины: «У вас есть молоко?» «Нет, – ответила женщина. – Я слишком стара для этого». Она не пошутила и не обиделась. Просто ответила на вопрос, правильной версией которого была бы «Вы продаете молоко?».

      Раз буквально, то и ангелов Дашка спросила напрямую:

      – Привет! По-английски говорите?

      Ангелы обрадовано закурлыкали.

      – Билеты в каюту у вас?

      – Нет, нет, эконом-класс.

      – Эх, и у меня эконом. Ребята, вы не возражаете, если я буду держаться к вам поближе на корабле. Знаете, на всякий случай.

      «Иначе я, пожалуй, не поеду. Слишком много народа, слишком страшна неизвестность, слишком много печали в мыслях. И Эдвин еще этот. Зануда приставучая».

      От Эдвина пришла очередная смска. «Ты где?» В гнезде!

      В истории с Эдвином крайним выступил Демидыч. К очередному его подробнейшему письму, полученному Дашкой перед отъездом из Дили, была прикреплена фотография унылого длинноносого мужчины на фоне круглого инь-янского знака. Демидыч утверждал, что сей мужчина является кладезю информации по Западному Тимору, а деверь его, мол, величайший специалист по икату2. И хостел у них в Купанге дешевый, не особо шикарный, но на несколько дней сойдет. Проведя по ошибке ночь в «Теддис-баре», в обществе огромных тараканов и оттопыренных проституток, Дашка пошла искать инфо-центр. Инь-янский круг был нарисован на двери открытого с двух сторон помещения на скалистом обрыве. Обещая вселенскую гармонию, знак стыдливо опускал наличие канализационного слива справа от помещения, двух запаршивленных собачек у входа и самого хозяина – доброго внутри, но потерянного и сбившегося с пути истинного, оттого печального, завистливого и недоверчивого.

      – Привет, – сказал Эдвин Дашке, как будто знал ее всю жизнь, – Я тебя ждал. Приезжал тут твой бойфренд, нарассказывал всем, что должен с тобой встретиться через два

2

Вид ткачества.