Охотники парящих островов. Максим Субботин

господин Охотник, госпожа, – поклонилась девчонке женщина. – Он говорит…

      – Я слышала, – оборвала та. – Ночь прошла спокойно. Не думаю, что к нам кто-то забрался.

      – Я не настаиваю, госпожа. Простите, не знаю вашего имени. Но я должен проверить ваш подвал – это моя работа.

      – Не противьтесь, – запричитала взлохмаченная женщина. – Ваши родители всегда были законопослушными гражданами.

      – Мои родители?! – В глазах девчонки блеснул странный огонь. Он почти сразу погас, но не укрылся от внимания Дарта. «Какие мы раздражительные… не с той ноги встала?» – Ночью на улице было тихо, – поджала губы девчонка. – Да и грязный он какой, посмотри. Сейчас все нам запачкает.

      Женщина всплеснула руками. Бледность сменилась румянцем недовольства.

      – Ладно, пусть идет. Только надо проследить, чтобы ничего не сломал и не стащил, – сжалилась маленькая хозяйка.

      Дарт непроизвольно сжал кулаки. Вот же мелкая дрянь! Еще не хватало, чтобы эта козявка все ему испортила. Грязный он, видите ли! А если бы в подвале и в самом деле сидел Проклятый, а она вот так стояла и выступала? Подобное, кстати, вполне возможно. Среди немертвых были так называемые Слизни. На людей они походили мало – скорее на червей, но куда крупнее. Слизни передвигались, помогая себе сильными руками, ноги же их волочились сзади бесполезными обрубками. Они не были ни быстрыми, ни сильными, но обладали оружием, которым владели в совершенстве, – парализующим ядом. С головы до ног перемазанным в приятно пахнущей (что удивительно) слизи, им достаточно всего раз коснуться обнаженной кожи человека, чтобы тот уже через минуту лишился возможности двигаться. Умеют слизни и плеваться. Недалеко, метров на пять, но уж если плевок достигнет цели – пиши пропало. А дальше в игру вступают когти и зубы. Жертва еще может быть жива, больше того, все чувствует, но не в силах пошевелиться. А ее уже едят. Медленно, вдумчиво пережевывая каждый кусочек. Слизни не без труда, но могли перемещаться по канализационным трубам и иногда заползали в жилые дома.

      – Прошу за мной, – помахала рукой женщина в чепце. – Госпожа, а вы бы прикрылись. Мать честная, нельзя же в таком виде показываться гостям.

      – Гостям!.. – фыркнула «госпожа». – От таких гостей держи кошель подальше. Я иду с ним.

      – Нет! Не позволю! – Глаза женщины чуть не вылезали из орбит.

      – Пока нет родителей, это мой дом, Жменя. И я за него отвечаю. А ты слишком доверчива.

      На слове «родители» девчонка сделала акцент.

      – Вы хоть обуйтесь, – женщина попыталась выиграть пусть не войну, но хотя бы сражение.

      Девчонка растерянно посмотрела на свои босые ноги, шмыгнула носом.

      – Хорошо, неси сапоги.

      Жменя заторопилась выполнять поручение, а маленькая хозяйка дома осталась сверлить Дарта суровым взглядом.

      Это же надо быть такой занозой! Наверняка единственный ребенок в семье, над которым тряслись и охали не только родители, но и многочисленные бабки и тетки. Разбаловали дальше некуда. Такую перевоспитывать только