Звезды-свидетели. Анна Данилова

на самом ли деле у нее есть такие деньги.

      – Ты так смотришь на меня, словно не веришь, что у меня на самом деле есть эти деньги… – Пробормотав это, Нина вскочила с места и бросилась в спальню, откуда вернулась уже с сумкой. Раскрыв ее, она продемонстрировала Герману пачки новеньких евро. Да что там говорить – сумка была просто набита деньгами!

      – Может, ты ограбила кого-нибудь и похитила эти деньги? – Он снова ощутил легкую волну тошноты у самого горла, как это бывало с ним, когда он сильно нервничал.

      – Разве можно украсть деньги у себя же?

      – Ты – опасная, – сказал он то, о чем думал. – И вряд ли в твоем обществе я буду в состоянии писать музыку.

      – А ты просто не обращай на меня внимания, вот и все.

      – Может, ты спрячешься в моей московской квартире? – предложил он и тотчас пожалел о своих словах.

      – Нет, здесь мне лучше. К тому же за постой ты можешь взять из моей сумки любую сумму. Разве ты еще не понял, что я боюсь тюрьмы?! Как любой нормальный человек! Поэтому я заплачу тебе сколько нужно, лишь бы ты принял мою сторону.

      – Да у тебя и всех твоих денег не хватит на это. – Он покачал головой. – Ладно, спрячь их, и пойдем спать. Утро вечера мудренее.

      – Тогда давай договоримся, что я с этой минуты беру все хозяйственные заботы на себя. Пожалуйста! А ты просто сиди за своим роялем и твори. Все! Я буду и убираться, и готовить, а утром ты покажешь мне, где хранятся лопаты, и я расчищу снег во дворе. Постараюсь стать совсем незаметной и хранить молчание. Когда поедешь в город, купишь мне ноутбук, свой я не могла взять. Вот я и буду в свободное от хозяйственных дел время сидеть в комнате и читать что-нибудь в Интернете. Или играть. Ну как?

      – Идет, – согласился Герман, испытывая в душе странное чувство – дискомфорта и некоей приближающейся опасности. Однако одно он понял несомненно: ей не нужны от него деньги.

      Он еще продолжал сидеть в каком-то оцепенении за столом, пока Нина мыла посуду, в миллионный раз спрашивая себя, правильно ли он делает, позволяя ей жить в этом доме, пока не понял, что остался в кухне один. Нина уже ушла, прихватив сумку с деньгами.

      Что-то мешало ему спокойно выйти из кухни и лечь спать. Какая-то деталь разговора царапала память, раздражала. Пока он не вспомнил фразу Нины: «Так ты же в интервью сам упомянул, что у тебя дом в киселевском лесу». Когда это он говорил, что живет в киселевском лесу? Он дал всего лишь одно интервью, и именно оно попалось на глаза Нине. Но про киселевский лес там не было сказано ни слова! Это точно. Он быстрым шагом направился в гостиную, включил свет и нашел на книжной полке газету с интервью. Пробежал текст глазами. Ни слова про киселевский лес. Да иначе и быть не могло! Он же спрятался ото всех, так зачем же он указал бы, где именно поселился? Мол, я спрятался от вас, но вы все равно знайте, где я, ведь где-то в глубине души я надеюсь, что вы начнете одолевать меня визитами… Какая глупость!

      Или вот это: «Я приложила некоторые усилия, чтобы выяснить, где это. Сначала приехала на такси в Киселево, и вот там, в магазине,