Чудовище без красавицы. Дарья Донцова

придется знакомиться. Аким Николаевич Рыков, отец Олега и твой свекор.

      От изумления я плюхнулась на отвратительно воняющий чемодан и пролепетaлa:

      – Я думала, вы давно умерли…

      Аким Николаевич сжал губы еще плотней, однако промолчал. Я же продолжала говорить от растерянности:

      – Но Олег по паспорту Михайлович, и фамилия его Куприн…

      Рыков налился свекольным цветом, но тут в прихожую вышли Томуся с Кристей.

      – Это кто такие? – бесцеремонно поинтересовался приезжий.

      – Моя подруга Тамара и ее дочь Кристина, – стала я знакомить его с домашними.

      Но Аким даже не улыбнулся.

      – Время позднее, девять уже, приличные люди спят у себя дома, оставьте нас, тут дело семейное, обсудить многое надо без посторонних!

      Повисло молчание. Минуты через две я выдавила из себя:

      – Мы живем все вместе, в одной квартире: Тома, Семен, Крися, Олег…

      – Табором, значит, – пригвоздил папенька, – по-цыгански!

      Мой взгляд упал на пульт сигнализации. Так, сейчас нажму «тревожную кнопку», и через десять, максимум пятнадцать минут сюда ворвется патруль со служебной собакой. Скажу им, что мужики не имеют ко мне никакого отношения, вошли обманом. Пусть их заберут в милицию да подержат немного в «обезьяннике», авось в разум войдут.

      И потом, почему я должна верить этому невоспитанному мужику, если он называется Акимом Николаевичем Рыковым, а мой супруг Куприн, и в паспорте у него четко написано: Олег Михайлович, а?

      Рука сама потянулась к штуке, похожей на стaромодный выключатель, нет уж, пусть лучше в дело вмешается милиция… Но тут во входной двери заворочался ключ, и появился Олег, страшно довольный, с коробкой торта «Медовик» в руках. Увидав чемодан и гостей, муж вежливо произнес:

      – Здравствуйте.

      – Ты их не узнаешь? – обрадовалась я.

      Олег принялся, сопя, стаскивать ботинки. Мой супруг мужчина крупного телосложения, к тому же большой любитель пивка, поэтому к своим сорока пяти годам нажил такую штуку, которую немцы называют «Bierbauch», а попросту «пивной живот». Иногда я пытаюсь посадить его на диету, но у муженька при виде очень полезного и низкокалорийного салатика из капусты делается такой несчастный вид, что моя рука сама собой тянется к холодильнику и вытаскивает жирную буженину.

      – Так ты не знаешь этих людей? – радовалась я. Слава богу, это просто аферисты, невесть как добывшие наш адрес! Вот был бы кошмар, если бы папа Олега и впрямь оказался таким!

      Муж выпрямился и сказал:

      – Простите, вы не из Ставрополя? Из криминалистической лаборатории? Помнится…

      – Немедленно прекрати паясничать, – рявкнул Аким, – какое хамство! Счастье, что Нина не дожила до такого позора. Я, между прочим, всегда говорил: человек, неспособный выучить стихотворение Пушкина «Пророк», никогда не добьется в жизни успеха!

      Внезапно я увидела, как лицо Олега залила синева. Обычно его щеки и лоб, как у всех гипертоников, имеют слишком розовый оттенок, а в минуту гнева он и вовсе становится